Ничего.
Вадим с бойцами замерли, готовые ко всему, Антона почти не видно, Фрол Карпович собран и деловит, как на совещании; захваченные цыгане под присмотром — по-прежнему лежат, боясь чихнуть.
— Забирай, — бросил боярин, поворачиваясь к колдуну-силовику. — Вадим! После поймаем. Никуда не денутся. Отпусти вон того, со славянской мордой.
Заминка. Коллега из официальных структур почесал в задумчивости щёку, попробовал снять с себя ответственность:
— Наверх позвоните. Я не уполномочен, — и добавил, отводя глаза. — Сами понимаете...
— Фрол! — резонансом зазвенел в мозгу инспектора очередной вопль цыганки. — Отпусти!
— Погоди, — отмахнулся боярин, извлекая смартфон из кармана пиджака. Пальцы его мелко тряслись...
— Отпускай.
— Мне пусть позвонят, — поднял флаг бюрократии силовик. — На слово, извините...
— Издеваетесь?! — ухо заложника залепило брызжущей из цыганской пасти слюной.
Вот ведь бескультурщина... утренний кофе чудом удержался в желудке.
Пистолетное дуло, вжатое в заднюю нижнюю часть инспекторского черепа, задвигалось, точно гидротормоз для гашения дрожи в чужой руке и Серёга буквально кожей почувствовал, как Раду захлёстывает опасное безумие обречённой.
Кукуха у тётки поехала от детолюбия…
Чрезвычайно живо, раскалённым винтом, пробивалось до кишок реалистичное ощущение, как ударно-спусковой механизм оружия приходит в действие и пуля, ворочаясь в стволе и ненавидя свой подгорающий порохом зад, начинает уверенное, неоднократно просчитанное справочниками по баллистике и инженерами-изобретателями, вращательное движение.
А впереди Ад.
С огнестрельной раной в затылок, да ещё в упор, не выживают, хоть всеми Печатями Департамента обложись. Впрочем, затылок не принципиален. В лицо или лоб словить порцию раскалённого металла тоже радости мало.
Защиты, способной сработать кевларовой каской, не создать. Значит, мозги наружу, Очередь, дверь в конце, и, как там Фрол Карпович говорил: «В нашем деле чистеньких не бывает» — прямиком к бесам, демонам и прочим прелестям загробного существования. Так себе перспектива.
Но ведь он не олень косорукий! Побарахтается ещё!
Плохо отдавая себе отчёт в происходящем, Серёга сконцентрировался на точке в каком-то метре от себя, по правую руку.