— Спал, водочки откушав. Когда его хомячить начали — проснулся. Что смог — разглядел перед смертью. Немного, надо признать... Туда сразу наши друзья-триарии во главе с каким-то деятелем из Спецотдела рванули. Шеф их сразу вызвал... Насилу успели. Из того перепуганного бомжика пока вытряхнули точные координаты его обиталища — времени много потеряли. Внятных адресов же у этого контингента нет. Максимум — третий люк по улице Ленина, а потом направо, налево, направо, ой... не помню. Могу пальцем показать. Короче, по прибытии на место облако мужика уже дожевало, одни кости остались. Теперь наша задача там прибрать.
— В смысле?
Швец тяжело вздохнул и всерьёз задумался, а не взять ли ещё баночку холодненького пивка, пока далеко от торговой точки не ушли. После долгих колебаний решил, что не стоит.
— В прямом. Надо купить пару хозяйственных мешков, перчатки медицинские, лопатку небольшую, садовую и похоронить останки по-человечески. Заодно осмотреть место происшествия на предмет возможного прорыва бесов. Только последнее так, для галочки. Основная задача — от жмура избавиться.
Слушая напарника, Иванов усиленно чесал в затылке.
— Может, полиции стукануть? — брякнул он, чувствуя, что говорит вроде бы и правильные, но тупые вещи.
— Можно, — согласился призрак. — Анонимно сообщим, что там-то и там-то лежат косточки неизвестного, сожранного нежитью почти заживо. Подарим бывшим коллегам висяк. Территориальные опера и участковый получат по шапке, напишут гору бумаги, утолщат дело старыми объясниловками без дат из тех, что специально для проверяющих из одного ОПД в другое кочуют: «Не был, не видел, не знаю... О случившемся преступлении узнал от сотрудников полиции». Пойди кофейка выпей, Серёжа. У тебя ум ещё не проснулся.
— Да иди ты... — беззлобно огрызнулся инспектор. — Просто получается, мы преступление укрываем. За такое по головке не погладят. И, к тому же, как ты предлагаешь от покойного избавляться? На кладбище — придётся к бесам обращаться, чтобы по-тихому... В мусорный бак — сам понимаешь... Да и шляться с такой ношей по городу я лично не хочу.
Разумные доводы Иванова разбились о снисходительную улыбку Швеца.
— Мы не укрываем преступление, а озадачиваемся захоронением усопшего. Он же по нашему ведомству проходит, при чём тут обычные силовики? Мы в их дела без нужды не лезем, им о наших тоже всего знать не нужно. Найдём местечко поукромнее, где раньше часовенка стояла или кладбище имелось — там и прикопаем косточки. Есть пара мест... На такси отвезём, не обеднеем. Придётся, конечно, обойтись без священника, ну да ничего страшного. Официоз покойному уже до лампочки. Если тебя напрягает моральная сторона — не парься. Никто от нас не требует тащить гроб с венками. Я специально у Карповича уточнил. Положим головой на запад, ногами на восток, молитву прочтём, свечку в церкви потом поставим — и хватит. Можно ещё панихиду заказать. Тут дело не в ритуале, а в принципе. Не бросили человека, как мусор, валяться...
Произнеся последние слова, Антон лихо выщелкнул из пачки сигарету и предложил угоститься другу. С появлением собственных денег он не заважничал и всегда помнил о тех временах, когда получал материальные удовольствия исключительно за Серёгин счёт.
Щёлкнули зажигалки.
— Кости одни, говоришь? — выпуская сизое колечко, тут же развеянное порывом весеннего ветра, задумчиво протянул парень. — Тогда почему граждане триарии от них не избавились? Брезгуют?
— Они? П-фе!.. — Антон даже закашлялся, поперхнувшись дымом от такой наивности. — Да им по барабану. Попроси мы их заранее — убрали бы, ребята не гордые. Думаю, было так: поймали пожирателя, надавали ему по соплям, а потом их спецотдельский куратор торопить начал. Знаешь, как они любят: «Бегом! Бегом!»...
— Угу, — согласился с другом инспектор.
— Вот они и ускакали, позабыв про всё на свете. А спецотдельский — тот да. Тот, на что хочешь могу поспорить, умышленно не отдал приказ. Чтобы нам указать на наше место. В воспитательных целях и ради профилактики гордыни. А потом Карповичу сообщил. Тому деваться некуда — пришлось нас припрягать.
— Козёл полупид... полунехороший.
В последнее верилось легко. Инспекторы не раз убеждались в надменности и снисходительном презрении параллельной структуры, всячески подчёркивающей по поводу и без, что они-то настоящим делом занимаются, о котором и говорить нельзя ввиду секретности, а Сергей с Антоном — выше мелочёвки не поднимутся никогда. Исключение из всей этой братии с праведно-постными мордами составлял лишь македонец Александрос — серьёзный, неоднократно проверенный в деле, но крайне нудный мужик.
— С покойным понятно, — уныло пробормотал Иванов. — Данные есть?
— Калиниченко. Пётр Сергеевич. Сам из Казахстана родом. Алкаш и размазня по характеру.