– Вам надо дальше продолжать сочинять музыку и наполнять их стихами от души… Я всё устрою с помощью моего богатого поклонника, что за его плату песни войдут в ротацию на радиостанциях… Только я эти песни переделаю под себя, под свой голос… Изменю тональность… Вы же не возражаете против моего соавторства – как второго композитора?.. Послушайте мою трактовку в новой тональности…
Николай Николаевич замер, а потом попросил у вокалистки разрешить ему записывать ее вокал на свой смартфон.
– Зачем? – она прервала игру на гитаре и обернулась вполоборота на диване с возмущенным лицом, за столиком, за которым во время пения сидела в виде горделивой неприступной статуэтки с развитыми женственными формами. – Вы чем-то недовольны?
– Не в этом дело, доволен, недоволен… Мне больше нравится моя первоначальная тональность. Попробуйте возвратиться к старому варианту. Разумеется, с вашим прекрасным вокалом.
– Хорошо. – И она посмотрела на Николая Николаевича, как на пустое место. – Я выберу компромиссный вариант, чтобы он устроил и меня, и вас… Но тональность придется изменить, к сожалению… А может и радости… Время покажет… Главное, вы согласились на соавторство…
– Хорошо, что вы хоть оставили меня единственным автором текста, – подколол он аккуратно вокалистку.
Она сделала вид, что попустила эту фразу мимо своих ушей, сделал странный жест руками, но в этой мимолётной пластике телесного языка Николаю Николаевичу показалось, что он увидел нарастающее предощущение душевной тревоги, если не паники, которая могла выбить из колеи вокалистку.
С еле сдерживаемым гневом Мальвина спела с большим энергетическим напором пару куплетов. Как ни странно, записанный на смартфон энергичный вокал понравился Николаю Николаевичу гораздо больше, чем лирический слезливый вариант в видоизмененной тональности.
– Мне этот вариант нравится больше. Я вам вышлю новый аудио-файл с моим одобрением и восхищением. Но учтите, нам надо будет работать интенсивнее и чаще встречаться, чтобы отточить варианты до совершенства.
– Николай Николаевич, а не могли бы вы приходить к нам в библиотеку для репетиции. Чтобы Гену не водить к вам для сопровождения. Игнат Демьянович постеснялся сделать вам такое предложение… А оно более чем разумное…
– Отлично, я на неделю возьму на своей фирме тайм-аут за счёт летнего отпуска и за неделю я помогу вам выучить все три песни…
– Подумайте и над возможностью исполнения песни под фортепиано. Я могла бы напрячь моего поклонника с доставкой на нашу дачу синтезатора. – Видя утвердительный кивок своего соавтора, она обернулась и громко спросила телохранителя. – Геннадий, ты смог бы обеспечить доставку на дачу синтезатора?..
– Хоть пианино с роялем, если вы договоритесь на этот счет с хозяином. – Ответил напористо Гена со ступеньки лестницы.
Стоило им выйти на крыльцо втроем, как Мальвина крепко взяла Николая Николаевича руку, буквально протащила до калитки со словами:
– Слава Богу, вы подыграли мне с музыкальным соавторством… Боже мой, остальное детали. Я буду репетировать и без вас. Хотя признаюсь, меня репетиция утомила. Пианино я раздобуду от поклонника, как промежуточный подарок к свадьбе. – Она тут же засмеялась, стиснула ладонь соавтора, притянула его к себе, словно они знакомы уже давным-давно и поцеловала его в щеку. – Может, и пластинку оформим с гитарным или фортепианным сопровождением… Или ВИА организуем под наши песни?.. Или вы всё же тщеславный автор, будете права авторские качать, как поэт, как композитор.
– Нет, Матильда, я не тщеславный автор. К тому же мой вокал оставляет желать лучшего. Только авторских планов громадьё всё-таки надо по возможности сжать. Матильда, выполним план-минимум с гитарой и вашим вокалом, а потом перейдём и к плану-максимуму с ВИА… Группу ведь тоже надо выбрать или создать… И потом мне хотелось бы услышать ваш вокал вкупе с игрой на пианино или рояле…
– Ждите и дождётесь, ищите музыкальную истину и обрящете…
Возбужденный неожиданным разворотом событий Николай Николаевич отослал свои гитарные аудио-файлы песен с собственным вокалом жене и дочке, надеясь на такое же восхищение песнями, которое услышал от Мальвины с консерваторским образованием. Но к вечеру получил равнодушные кислые послания от дочки и супруги, мол, не впечатлены, все это не в современном тренде попсы и шансона. И, вообще жалко времени, затраченного времени на прослушивание.
Взбешенный Николай Николаевич выбежал, как ужаленный в свой сад, торопливо подошел к рабице, где только что были посажены цветочные луковицы пионов, георгин, левкое. Вдыхал жадно ароматы цветочной магии за забором. Было даже новое усиленное ощущение новизны и восторга цветочных запахов: ему показалось, что посаженные с соседом луковицы из-под земли усиливали чувственный эффект восприятия. Надышавшись, одурев от цветочной магии, словно мстя своим равнодушным родичам женского пола, в отместку за непонимание сочинил еще три песни под гитару и записал их на смартфон. Обессиленный от бешенного процесса сочинительства уснул на диванчике, не раздеваясь, чуть ли не в обнимку со своей гитарой незадачливого барда-менестреля, непризнанного самыми близкими ему людьми.
Глава 7