– У Инны после аборта не будет никогда детей, – перебил его Влад, – может, это и к лучшему.
Ветров знал, что Инна давно ушла из их института в одну компьютерную фирму, сразу же после того, как приняла решение выходить в больнице и дома Влада, выйти за него замуж. Как ни отговаривал ее Влад от этого шага, мол, не стоит молодой, красивой девушке связывать жизнь с доходягой-инвалидом, она была непреклонна.
– Не отчаивайся, Влад, всё у вас будет хорошо.
– Уже не будет, Алексей, – сухо, со слезами в горле сказал Влад, – она столько лечилась, столько лекарств выпила. Всё напрасно. А на суррогатную мать мы до конца жизни при нашей бедности денег не наберём. Вот он тупик и причина её истерик. – Он помолчал, чтобы собраться и взять себя в руки. – Но приехал я к тебе, старик, не для того, чтобы плакаться в жилетку. Лучше скажи сразу, готов ли выслушать одну убийственную информацию?..
«Готов, только в стенах дома». На даче Влад тут же взял быка за рога:
– Я бы никогда тебе не рассказал то, о чем узнал, но это связано с памятью Андрея… и есть конфиденциальная информация, переданная мне не кем иным, как нашим старым знакомцем Жоркой…
– Жив курилка, – усмехнулся Алексей, – так ведь он за бугор свалил, чуть ли не сразу, как мы его с Седым из плена отпустили. Я слышал, устроился штатным профессором в какой-то европейский университет. И чего же он сообщил тебе такого конфиденциального? Он что в Москве?
– Да, проездом… Между прочим, звонил тебе… Но ты же все свои телефоны вырубил, выйдя на свою финишную прямую… Я, естественно, о твоей даче в укромном уголке умолчал, о твоем отшельничестве отпускника, занятого книгой… Он, собственно, больше тебя искал, чем меня…
Влад пристально посмотрел на Ветрова, словно лишний раз удостоверяясь в желании выслушать вещи, после чего покой будет потерян раз и навсегда, и изо всей силы ударил кулаком по земле за краем подстилки.
– Инна недавно устроилась на работу в Роспатент, внештатным экспертом, – начал Влад с хмурым выражением лица, – для улучшения семейного бюджета и поднятия материальной планки. Так случилось, что она занимается оформлением международных патентных заявок двух уважаемых авторов, двух докторов Серина и Сорини и академика Клопов в соавторах.
– И что дальше… – С сильно бьющимся сердцем отозвался Ветров.
– Я тебе покажу рисунки, – холодно сказал Влад, – возможно, они что-то тебе напомнят, нечто из прошлой жизни, твоей и Андрея. Но это попозже…
– Может, сразу, – воскликнул Ветров, – я уже догадываюсь, какие это рисунки, патенты, чьи они, по сути… Откуда ноги у патентов растут…
– Подожди, – жестом остановил его Влад, – это только присказка, сказка будет впереди. Вот посмотри, что мне презентовал Жорка. В его английском университете проводится международная конференция. Вот список пленарных докладчиков и названий докладов. Жорка кем-то там в программном комитете значится. Он ознакомился с полными текстами тезисов и докладов. И есть один нюанс, в который каким-то странным образом посвящен только Жорка. Вот текст высланного доклада Сорина и Клопова с новыми алгоритмами. Нашлись пропажа Андреева – и доклад высокого институтского начальства тому реальное подтверждение…
– Подожди, Влад… И так голова – кругом… Зачем шустрому Жорке вставлять в колеса своему благодетелю в прошлой жизни, вот что я не понимаю… Помнишь, как он гордился, что с Клоповым были первачами-аспирантами у шефа-академика, посему они на ты, и кореша по жизни и научной судьбе… Вот, такой поворот темы… А пока… Для начала, дай мне пять минут, чтобы сделать заключение навскидку… Дай доклад…
– Бери, бери, дружище. Это мина замедленного действия, нет, просто атомная бомба огромной разрушительной силы. И код доступа к взрывному устройству только у тебя, старик. Ведь только ты, Ветров, единственный свидетель на земле злодейского научного плагиата, да Андрей на небесах…
Алексей углубился в изучение данных ему материалов, резкие морщины обозначились на его лбу, что всегда свидетельствовало о его полном сосредоточении. Влад знал об этой странной врожденной особенности коллеги и даже отодвинулся от него, как бы освобождая пространство для раздумий и поисков. Налил из термоса чай в маленькую чашечку, отхлебнул, похрустел сухариком. Непроизвольно поглядел на часы. Ровно через пять минут Алексей оторвал глаза от текста и с тихим ужасом признался в подложном преступлении доморощенных соавторов доклада.
– Да, что они с ума сошли… Ведь это же всё Андреево, без сомнения… Так какой-то лачок на поверхности их, но по сути, это всё не их…
– Ты отвечаешь за слова, Алексей? Ведь сейчас ты произнес обвинение в научной нечистоплотности, в мерзком плагиате, после которого никто и никогда не подаст указанным в докладе авторам руку… При одном условии, что ты выступишь с обвинением и, главное, докажешь, факт плагиата…
– Ну, ладно, если бы они сослались на Андрея, на его решающий вклад в разработку идеи, численный метод реализации алгоритма, программную часть… А то без его упоминания – это нонсенс… В конце концов, есть такая форма представления научного труда, когда фамилию одного из соавторов обрамляет траурная рамка, черного четырехугольника…