Заметив впереди две груженые телеги, всадники поспешили к легкой добыче. Как и предполагал Буян, с пленниками оставили всего двоих. Ветеран разрядил парочку арбалетов, и это послужило сигналом к стрельбе тем, кто притаился по обеим сторонам дороги.
Практически все пули и стрелы нашли свои цели, но одному степняку все-таки удалось выскочить невредимым из дымовой завесы, возникшей после выстрелов. Он понесся прямо на Александра, шедшего перед телегой.
Когда лошадь буквально выныривает из плотного облака и мчится на тебя, трудно сохранить хладнокровие и точно прицелиться в стремительно приближающуюся мишень. Александр видел большие глаза скакуна, перекошенный в злобе рот всадника, его занесенную саблю. Казалось, Еремеев застыл в ступоре и не может сдвинуться с места…
Три выстрела слились в один, когда до цели оставалось рукой подать. Всадник вздрогнул, его клинок так и не опустился на голову стрелка, а вставшая на дыбы лошадь сбросила тело на землю.
«И зачем я тянул время? Хотел, чтобы, как в голливудском фильме, спасение пришло за миг до смерти? Пришло. И кому это надо? Моим нервам? Ну да, теперь от подчиненных нужно скрыть дрожь, которая терзает, как последнего алкаша».
Дым развеялся, и мужчины принялись собирать трофеи. Особенно радовались лошадям, которых можно было хорошо продать в том же Смоленске.
– Стоять там! Не идти!.. – Визгливый вопль заставил вздрогнуть. – Шайтан вас всех забрать. Я ей горло резать! Не идти ко мне!
На последней повозке обоза, тянувшегося за пленниками, стоял длинноусый мужик в отороченном мехом колпаке и прижимал к себе связанную девушку, приставив к ее горлу кинжал.
«Что ж такое! Опять кого-то просмотрели. Ну да, только уверуешь, что все обошлось, – и тут тебе подкинут нежданчик».
– Дядя Евсей, можно я с ним поговорю? – попросила одна из тех девушек, которых собирались сжечь на костре.
– Попробуй, Горислава, – кивнул он.
– Кузнец, с ума сошел? Что у нас, мужиков нет?! – возмутился было Еремеев, но Горислава уже начала разговор:
– Эй, басурманин, у вас все такие или токмо ты один за спины женщин прячешься?
– Глупый баба, языком болтать нет. Звать главный. Иначе она секир-башка.
– Ты меня дурой назвал? Я ведь и обидеться могу! – Девушка сказала это с явным вызовом.
– Мне на ты плевать. И на она плевать. Быстро звать сюда главный этот сброд, иначе я резать горло.
– Плевать на меня? Да кто ты такой, сморчок плюгавый?
– Я мурза Аббаз, правый рука хан Кичи. Ты быть моя раба уже сегодня.
– Меня в рабство? А не перебьешься, старый хрыч? Меня так просто не связать, а рука у меня тяжелая.
– Я терять терпений. Буду резать горло сначала она, потом ты.