— Так вот, — продолжил я. — Благодаря твоим показаниям в суде, делу Антона Ниловича Самохвалова дали ход.
Лицо призрака исказила жуткая улыбка:
— Это ли не прекрасно? — зло прошипел он, и я кивнул:
— Но для того чтобы дело не закрыли за недостатком улик, тебе нужно будет дать показания на следствии. И на судебном процессе.
— Ну, второй раз уже не так страшно, мастер некромант. Сделаю.
— И до момента вынесения приговора тебе нужно будет жить в отделении жандармерии, — добавил я, но призрак только равнодушно пожал плечами:
— Ну, теперь-то меня маленько сложнее будет удержать за решеткой. Так что почему бы не посмотреть, как теперь жандармы работают.
На лице Чумы на мгновение проступило мечтательное выражение, и я продолжил:
— Но если ты будешь там плохо себя вести, и на тебя начнут жаловаться — мне придется приехать в отделение для беседы. Так что не хулигань.
Я погрозил призраку пальцем, и мечтательное выражение тут же исчезло с его лица.
— Понял-понял, мастер, — поспешно произнес он и поднял руки, демонстрируя открытые ладони. — Не хулиганить.
Я кивнул и обернулся к стоявшему рядом жандарму:
— Вот и хорошо. Ну все, профилактическая беседа проведена.
— Спасибо, Павел Филиппович, — растерянно произнес жандарм и неуверенно добавил, обратившись к Чуме:
— Ну? Идем, что ли?
— Как скажете, мастер начальник, — покорно согласился призрак.
Иванов развернулся и направился к машине. Тимур Востров последовал за ним, сложив руки за спиной на манер арестанта. Я же вздохнул и отменил тотем. И уходивший со двора призрак медленно истаял в воздухе.
Новый слуга
Следующие пару дней стали для меня настоящим испытанием. На следующий день после моего визита в особняк Чеховой, от бабушки прибыл водитель, который передал мне чемодан.
— Срочная доставка, — пояснил он в ответ на мое удивленное «что это»?