Восхождение Мрака

Она замахнулась и врезала ему кулаком в скулу. У Арая был целый миг, чтобы увернуться или раствориться в воздухе, но он решил этого не делать. Это прикосновение было первым за долгое время. Все его тело перетряхнуло, накатила слабость. Ви взвыла от боли. Она била со всей силы, но не думала, что её костяшки врежутся в камень, а Арай даже не моргнёт. От подобного ее злость только возросла. Ви схватила стул и со всего размаха швырнула его в противника. На этот раз кейсар отклонился – предмет с треском врезался в стену и разлетелся на щепки. Если ей надо – пусть бьет сама, пусть выдохнется в попытках сделать ему больнее, чем себе.

Ви заорала от бессилия и двинулась на него. В комнате не был зажжен свет, но оба хорошо различали друг друга. Рожденные хищниками с безупречным зрением – они ими и умрут.

– Уходи отсюда, уходи! – кричала она. – Сдохни где-нибудь, но не смей больше путать мои мысли!

– Ви, я никогда их не путал, – поправил он, зачем-то вновь проявив ненужную настойчивость. – Ты думала обо мне сама. Я думал о тебе сам. Ирония богов в том, что мы в своих мыслях пришли к полной взаимности.

В ее руке показался кинжал. Арая не пугали раны, но вдруг он ощутил немыслимую усталость. Может, хватит? Он перехватил ее запястье, отвел оружие подальше от своего плеча, другой рукой притянул за затылок к себе, с силой вжимая ее лицо в свою шею. Закрыл глаза, чтобы не пропустить ни одного ее выдоха. Он ловил это ощущение, смаковал его, как самую бесстыдную ласку. Ви почти сразу обмякла, а потом и всхлипнула.

– Арай, – зашептала она дрожащим голосом, раздражая его кожу губами. – А ведь я действительно его люблю. Виалара. Поняла это сразу, как только его увидела. Не знаю, он стал таким специально для меня или я была рождена для него, но мы подходим друг другу как две части целого. Я чувствую его эмоции… Ему никогда не приходится объяснять свои поступки – я улавливаю причины на каком-то подсознательном уровне… И когда он меня целовал – я почти могла забыть о том, что когда-то целовал меня ты…

От такого признания в груди Арая пошатнулась последняя граница – она качнулась, вызвав острый приступ боли, и провалилась куда-то вниз: под ноги, сквозь пол и сразу через весь мир, уже где-то там, в глубоких недрах, обращаясь в прах. Кейсар не знал многих чувств, до недавнего времени и ревность не была исключением. Но сейчас снова не мог перенести приступа удушья. Ви не должна была этого говорить. Не ему. Не при нем. Она будто неосознанно спровоцировала взрыв, ту же самую воронку, которую он когда-то подавил колоссальной волей, – и Арай принял вызов, но теперь по-другому. Он сдал назад, грубо вздернул ее подбородок вверх и заткнул этот рот единственным способом, на который сейчас был способен.

И она тотчас ответила с жаром. Кусала до крови губы, но со стоном снова и снова принимала его язык. Кинжал давно пропал, а ее пальцы беспощадно терзали его шею, словно Ви больше всего боялась, что он отстранится. Когда-то Араю приходилось долго восстанавливать внутреннее равновесие после подобного послабления, но сейчас все тело ныло от желания продолжать. Весь его безупречный самоконтроль улетал в пропасть – мужчина предпринимал попытку за попыткой его вернуть, остановить обоих, прийти в себя. Но потом снова голодно прижимался губами к ее рту, к щеке, к шее. Ви стала похожа на озверевшее животное, она почти рычала от бессилия и рвалась снова к его губам. Но сам Арай терял человеческий облик еще быстрее. Рожденные хищниками с необузданными инстинктами – они ими и умрут.

И всего было мало – он в прямом смысле задыхался от нехватки прикосновений. Потому даже не думал, что делает: магия заструилась вокруг сама, приподняла обоих в воздух, тряхнула, завыла ветром и закружила, но так и не смогла друг от друга оторвать. И когда даже его сила сдалась перед нарастающим стремлением двух тел стать одним, ткань их одежды начала растекаться, погружаясь в сероватый туман. Нагое тело в руках Арая было безупречным – тонким, гибким и горячим. Такое можно безостановочно целовать хоть тысячу лет подряд. Но самым уязвимым местом стала сама Ви – она так остро реагировала на любое прикосновение, так распалялась от общей страсти, что не давала шанса хоть на миг замедлиться. Не только она была слабым местом Арая. Он был для нее точно таким же – и в ее теле и разуме не водилось ничего, что могло его отвергнуть. Ненависть, вражда, мысли, будущее – все это было сметено уже первым поцелуем. Она не могла сдержать хриплых стонов даже от того, что просто прижималась к его обнаженному телу. Бесстыдно терлась об него, как если собиралась навечно сохранить на себе его запах. И растеклась безвольной патокой, когда он, наконец, прижал ее собою к постели.

Вначале ей было больно принимать его в себя. Арай попутно это отметил, но и не думал хоть на мгновение остановиться. Ви сама прокляла бы его, посмей он совершить столь тяжкий грех – жалость к ней или отсрочку ненасытной страсти. Он стал для нее первым. Она останется для него единственной. Уже утром они продолжат свою ссору, но прямо сейчас создавали между собой тонкую связь, сплетенную из красных и черных нитей, о которой ни один из них не забудет. Почему кто-то другой вправе решать за них, как это должно было быть? Почему-то кто-то другой может вздернуть губу и назвать произошедшее ошибкой? Хотя ошибка была совершена: Арай уже это ощущал, однако надеялся хотя бы до утра отложить ее последствия.

Ви даже во сне не выпускала его из объятий. Так и жалась, перебравшись целиком на него. Арай не мешал и не думал ее будить из-за такой ерунды. Он просто взвешивал, чем этой ночью пожертвовал. Сколько людей погибнет за то, что они вдвоем разрешили себе целый час быть счастливыми? И сможет ли он после отпустить ее к начертанному? Сможет, конечно. Он ведь не истеричный Кадим. И Ви сможет уйти. Если она хочет спасти демонов, то никуда не денется. Древние заклинатели приносили кровавые жертвы, чтобы задобрить богов. Счастье Арая и Ви – это просто такая же жертва, не стоящая даже секундного сожаления. И все же сожаление было, но о другом – кейсар так много достиг, опередил всех заклинателей Света, а в итоге провалил экзамен на бесчувствие. Пятый круг пришел к нему слишком быстро, а значит, легко. Все, что дается легко, так же стремительно теряется.

Утром у всех было отвратительное настроение. Император, который уже осознал необходимость договора с темными, никак не мог продумать детали этого союза. К примеру, что делать, если демоны будут жить по законам Мрака, а не Света? Как их наказывать, если они признаю́т только своего великого князя, а титул «Властитель Света» вызывает в них брезгливую усмешку? Сможет ли Ви обуздать каждого – и какие решения принимать, если она не сумеет?

Лода смотрела на Арая диким зверем и не могла сдержать шипения. Оказывается, она видела, как Арай вошел к Ви, а после первых криков ринулась на помощь. Но не смогла проникнуть в комнату – заклинатель к тому времени уже поставил защиту. Все ее попытки призвать охрану были безрезультатны, ей отвечали неизменное: если генерал там, то ему положено быть именно там, никто не указывает генералу, где ему быть. Перед завтраком она пыталась заразить этой истерией и Мирана:

– Что между ними происходит?! Как он смеет проводить ночь в спальне великой княгини?! Я не сообщу своему господину, но только по одной причине – не хочу терзать его сердце! Но это немыслимо! Как эта дрянь посмела подпустить к себе другого?

Его высочество похлопал ее по руке и утешил:

– Не перегибай, Лода. Араю не нужно то, в чем ты их подозреваешь. У них сложные отношения, я сам до конца не понимаю, – на этих словах Миран покосился на кейсара, который стоял неподалеку. – Но эти отношения почти платонические. Раньше они много времени проводили вместе – неужели тебе еще не сказали, что он ее обучал? Ты ведь знаешь, какая прочная связь устанавливается между учителем и учеником?

– Я ей не учитель, – по инерции поправил Арай, оставив все остальное без комментариев.

Сама Ви выглядела бледной и опустошенной. Она вообще ни разу еще голоса не подала – смотрела в пол бессмысленным взглядом и держалась подальше от остальных. Возможно, ей не понравилось, что Арай ушел рано утром, оставив ее одну. Несмотря на то, что он старался одеваться и двигаться бесшумно, Ви проснулась, поскольку возле двери Арай расслышал тихое: «Идиот». Он, не обернувшись, замер и расслышал продолжение: «И идиотка». Кейсар вышел в коридор, не издав ни звука. Любое его слово сделало бы ситуацию еще ужаснее, чем она уже была.

Хотя нет, обида – это слишком мелко. Скорее, пережитая слабость друг перед другом сломила Ви так же, как сломила Арая. Ему наверняка тем утром было сложнее, чем любому другому. Он клял себя, мысленно подвергал себя самым страшным пыткам, но при том отчетливо понимал: во всем его гигантском резерве не предполагалось силы, чтобы этому противостоять. Это произошло, потому что не могло не произойти. И хуже всего – повторится снова, стоит им хотя бы случайно соприкоснуться полами одежды. Дело было не в наслаждении – с этим желанием еще можно справиться, плоть безмозгла и требует к своим потребностям лишь абсолютного равнодушия. Всего-то. Но проблема в том, что весь его разум теперь хотел того же, что и тело: как если бы брать ее, быть в ней, ловить ртом ее последний стон – самое естественное для него состояние. И любое сопротивление этому устремлению теперь не очищало разум, а наоборот, перемешивало все мысли.

Чтобы отвлечься, Арай весь день посвятил делам. Вместе с императором и герцогом Нарегой они часами расспрашивали Мирана и Лоду, выясняя каждую мелкую деталь о быте и порядках демонов. Ситуация становилась понятнее, но отнюдь не проще. Единственное положительное последствие – с такими подробностями они ощущали, будто сами всю жизнь прожили во Мраке, и это обязательно поможет в переговорах. История Виалара-Сак-Шиды потрясла его величество до глубины души, в какой-то момент он даже воскликнул: