— Итак, что вы здесь делали? — спросил он. — Шпионили уже за мной?
— Пришла помолиться.
— Какая необыкновенная набожность. Не замечал в вас раньше такого рвения. Зачем вы лжете?
— Я не лгу. А вы не смеете вести себя так со мной, — тихо сказала Эмер, — я — хозяйка Дарема, и я выполнила приказ тайного лорда.
— Вы его еще не выполнили.
Он наклонился, и Эмер, ощутив знакомую боль, охватившую ладонь, почти закричала:
— Довольно! Довольно! Я все сделала, у него нет клейма!
Боль сразу утихла, и епископ отошел на несколько шагов. Встал у окна и подпер рукой в черной перчатке подбородок.
— Продолжайте, леди Фламбар.
— У него нет клейма мятежника, — торопливо заговорила Эмер. — Вообще ничего, только родимое пятно в паху, слева, в виде летящей чайки.
— Вы говорите правду?
— Проверьте сами, если не верите.
Ларгель хмыкнул:
— Изволите дерзить?
— Вы узнали, что вам нужно. Годрик — не предатель. Теперь дайте нам жить спокойно. Вы же не хотите… — она медленно подняла взгляд на Ларгеля, — чтобы в Дареме узнали о вашей страсти?
Но Ларгель достойно принял удар, даже не изменившись в лице.
— Вы не только шпионка, но и шантажистка? — спросил он нарочито учтиво. — Решили запугать меня? Меня — который не боялся десятка упырей, жаждущих человечьей крови? О чем вы думали, когда произносили такую крамолу?
— О счастье, — твердо сказала Эмер. — О счастье моем и моего мужа.
— Значит, милорд Саби был прав. Фламбар вам так дорог?
— Он мой муж.