— Спасибо, за противоядие, — сказала она тихо.
— Это был мой долг.
— Ни за что не поверю.
— Даже не сомневаюсь. Вряд ли слово «долг» тебе знакомо.
— А тебе не знакомо слово «вежливость».
Он не ответил, посветив светильником под кроватью и по углам.
— Я думаю, что за всем этим стоит епископ Ларгель, — сказала Эмер.
К ее разочарованию, Годрик даже не переменился в лице, продолжая осматривать углы комнаты и отодвигать сундуки.
— Что он потребовал от тебя за мое спасение? Это чудовище намекало, что ты… можешь умереть.
— Вздор, — сказал Годрик, перетряхивая одеяло, простыни и покрывало, а потом принимаясь за балдахин. — Он ничего с меня не потребовал и ни в каких заговорах не замешан. У тебя больное воображение.
— С моим воображением все в порядке! А вот ты не видишь, что происходит возле тебя, как лошадь в шорах.
— С лошадью меня никто еще не сравнивал. Только с жеребцом.
— Не льсти себе, — отмахнулась Эмер.
— Ты не проверяла.
— Хочешь дать мне такую возможность?
— Хочу дать тебе еще одну возможность перестать болтать глупости, — сказал Годрик, заканчивая осмотр. — Опасности нет, можешь возвращаться в постель.
Эмер ужасно захотелось поддеть его насчет рыданий на коленях, но она сдержалась. Если Годрику угодно скрытничать — его дело. Тогда она тоже вправе утаить кое-что из того, что узнала. Предупрежден — значит вооружен. Вот она и будет во всеоружии.
Муж тем временем лег в постель и с наслаждением потянулся.
— Если желаешь помочь — иди сюда, — позвал он. — Только платье сними. Мы много нового узнали про Вудшир, но никто не поверит, что люди там настолько дикие, что спят в верхней одежде.
— Как смешно! — саркастично ответил Эмер, стягивая платье. — Не обхохочись, когда будешь ловить своего убийцу.