Когда ставлю бокал на стол, муж его быстро заменяет на тот, что с безалкогольным.
Пока заворачиваю Добби в плед, Антон выносит во двор коробки с салютами и фейерверками. Осторожно, чтобы муж не заметил, проверяю, надежно ли спрятан мой ему подарок под елку - он у меня за кофтой. Глупость, конечно, но мне кажется, что Антон поймет, как много я в это вкладываю.
Уже на улице, когда где-то вдалеке над Северной столицей сверкают огни праздничных салютов, и над крышей нашего дома раскрываются «зонтики» фейерверков, я жмусь мужу под подмышку, как маленькая размахивая длинной палочкой бенгальского огня.
— Вот, - Антон протягивает свернутый в четверо лист формата А4 и забирает плед с котом.
На обратной стороне пара смешных рисунков. Я видела этот лист раньше - Антон носится с ним уже неделю и все время что-то чертит, пишет и рисует, не давая заглянуть даже глазком.
— Там какая-то хитрая экономическая схема отмывания денег? - пытаюсь пошутить я.
— Хитрая схема как потратить кучу денег, - сарказмирует муж. Разворачиваю страницу.
В рваном свете салютов не особо видно, но я успеваю различить контуры проекта дома. В том виде, как его мог бы нарисовать не архитектор.
Два этажа и мансарда со стеклянной боковой крышей.
Несколько комнат на втором этаже, две из которых - смежные.
Та, что меньше, помечена смешной детской рожицей.
— Это детская? - Не реви, дурочка, просто не реви!
— Нуда.
— И место под качели во дворе?
— Ага.
Реву, и слезы потихоньку мерзнут прямо на коже.
— И сад?
— Это. - тычет пальцем в одинокое дерево, - твоя дохлая елка, а не сад.
— Где одна - там и две.
— Ты вечный больной оптимист. Очкарик, но пусть будет две. - Он все равно милый, даже если смотрит куда-то вверх и старательно делает вид, что ему все равно до моего тихого и громкого одновременно счастья. - Еще можно сакуру посадить.