Книжный магазинчик счастья

Следующий танец Нина усвоила сразу, потому что все танцоры встали в круг и начали отплясывать то в одну сторону, то в другую, на счет «восемь». Арчи широко улыбался, вырывая Нину из круга, а когда она вернулась на место, то увидела, что он теперь кружит другую девушку, а ей так же широко улыбается молодой парень с густой бородой, готовясь закружить ее.

Осмелев от разогретой атмосферы, алкоголя, оттого, что она была невообразимо далеко от дома, оттого, что она словно превратилась в кого-то другого, Нина теперь охотно отдавалась танцу. Она всегда была грациозной, но ей не хватало уверенности для того, чтобы танцевать у кого-то на глазах. Но здесь никто не обращал на нее внимания, никому ни до чего не было дела. И суть была не в том, чтобы хорошо выглядеть, или быть сексуальной, или какой-то особо выдающейся, суть была в том, чтобы просто кружиться в танце так, словно тебе плевать на весь мир, на все тревоги и даже на всякие мысли. Этот танец был как катарсис, и Нина очень быстро поняла, что ей все это чрезвычайно нравится.

Обстановка в амбаре вызывала у нее головокружение, Нина слышала, как громко хохочет Суриндер, налетая на столы невдалеке от нее, – но у Нины возникло ощущение, что она движется в танце как часть чего-то большого, не разделенного на индивидуальности, а музыка в ее ушах звучала все громче и жарче.

Когда этот танец закончился, Нина присоединилась к огромному кругу аплодирующих, потом присела в реверансе и жадно отпила местного сидра из новой бутылки, принесенной Арчи.

– А теперь, – сообщил один из оркестрантов, – пришло время для «Лихого белого сержанта»!

Нина, приподняв брови, посмотрела на Арчи, и тот с энтузиазмом кивнул. Вокруг них началась суматоха, люди разбивались на группы.

– Что происходит?

– Это танец тройками. Нам нужна еще одна девушка. Или еще один парень, – пояснил Арчи.

Они посмотрели по сторонам. Всех девушек уже расхватали. В глубине комнаты стояли парни, явно не желавшие танцевать, они предпочитали сосредоточенно наливаться пивом. Лица у них были ярко-красными.

Нина огляделась. Никого. Если только… Она посмотрела на Леннокса, но тот был занят. Отлично. Он ей и ни к чему, сказала себе Нина. Арчи сумел ухватить Фэта Тама, который ехал с ними в «лендровере», и они объединились с компанией, где были две девушки, образовав группу из шести человек.

Арчи быстренько объяснил Нине, в чем состоит танец. Сначала они все должны встать в две линии лицом друг к другу. Потом начнут кружиться «как спицы в колесе» на счет «восемь». Потом положат руки на плечи друг другу в своих тройках и будут танцевать на месте – четыре такта вправо, четыре – влево. Потом центральный в тройке – это Нина – будет танцевать по очереди с каждым из парней, что находятся рядом с ней, и с центральным парнем из второй группы. Они должны сначала двигаться из стороны в сторону, потом кружиться, держа друг друга за талию, потом – движения назад и вперед. И наконец они пройдут под поднятыми руками второй группы, и все начнется сначала, с новой компанией.

Нина нахмурилась. Выглядело это довольно запутанно. Но танец начался, Нина начала улавливать его рисунок, простую красоту сходящихся кругов, поклонов… Наверное, сверху это походило на то, как раскрываются лепестки цветка.

Легкое цветастое платье Нины идеально подходило для танца, мужчины крутили ее, и туфли-лодочки ничуть ей не мешали. Щеки Нины порозовели, придав красок ее обычно бледному лицу, волосы метались вокруг головы, впервые долгое время Нина ощущала себя абсолютно раскованной.

Суриндер, заметившая Нину, когда они танцевали в большом круге, подумала, что если Шотландия смогла такое сотворить с застенчивой Ниной, то, пожалуй, здесь куда интереснее, чем ей казалось.

К концу танца Нина нырнула под чьи-то руки и выскочила в другую группу – очутившись прямо перед Ленноксом. Рядом с ним танцевали две девушки – он был центральной фигурой, как и Нина. Девушки были весьма навеселе, они хихикали и заигрывали с Ленноксом, но он как будто и не замечал этого. Но Нина сразу увидела, что Леннокс прекрасный танцор, не выпадает из ритма музыки, легко кружит и подхватывает пищащих девиц. Он полностью владел собой.

Когда настал черед Нины танцевать напротив Леннокса, она сердито посмотрела на него.

– Так, значит, вы не танцуете? – спросила она.

И тут же пожалела о своих словах, – выглядело так, словно ее хоть чуточку интересовал этот грубый старый фермер, предпочитавший отплясывать с какой-то глупой блондинкой, а не с Ниной.

Но тут вдруг Леннокс обхватил ее за талию и закружил, и Нина сообразила, что ее ноги оторвались от пола. Она почувствовала себя пушинкой, летящей в воздухе, ее волосы развевались, платье полоскалось… Нина посмотрела на Леннокса, когда он поставил ее на пол, но он снова подхватил ее, как будто она ничего не весила, и она опять полетела, а потом встала точно на то же самое место, и ей ничего не оставалось, кроме как улыбнуться, присесть в реверансе и продолжить танец. Нина заколебалась, как маленькая, и попыталась поймать его взгляд, но Леннокс уже исчез, и она больше не видела его в оставшуюся часть вечера.

Нина и Суриндер сидели в кузове грузовика, который кто-то раздобыл для того, чтобы вернуть их домой. Грузовик грохотал в утреннем тумане, тащась к деревне, а поля мягко светились розовым и золотым, и роса превращала все вокруг в сияющую паутину. Нина с изумлением обнаружила, что был уже пятый час утра, когда музыканты наконец собрали свои инструменты, а девушки принялись искать в соломе свои туфли. Нина была измучена, но, как ни странно, счастлива, хотя от танцев у нее ныло все тело.