Я чуть было не отвечаю «нет», потому что буквально киплю от гнева, но тут же решаю, что соглашусь на все, что предложит Люси, раз уж она отняла у меня работу.
Засунув в коробку с дюжину штук различной выпечки, я забираю свое пальто. Оказавшись у двери, слышу голос Люси:
– Ты отличная работница, Элла. Дай мне знать, если что-то изменится.
Я с мрачным видом киваю, потому что чрезмерно зла, чтобы выдавить из себя что-то еще, кроме «спасибо» и «до свидания». Дорога до школы не занимает много времени. Когда я захожу на территорию Астор-Парка, там почти никого нет, но на парковке, к моему удивлению, много машин.
Для большинства учеников еще очень рано. Единственные, кто приходит в такую рань, – это футболисты. И, конечно, стоит мне подойти к парадному входу в главный корпус, как я слышу крики и слабые звуки свистка, которые доносятся с тренировочного поля. Можно пойти туда и посмотреть, как тренируются Рид и Истон, но это так же весело, как смотреть на то, как сохнет краска.
Поэтому я вхожу в здание школы, убираю коробку с выпечкой в свой шкафчик и отправляю Каллуму сообщение:
Немедленного ответа не следует. Тут я вспоминаю, что Каллум тоже был не в восторге оттого, что я работаю в пекарне. Да и Рид, помнится, разозлился, когда узнал об этом, сказав, что из-за моей работы все будут считать, что Ройалы плохо обращаются со своей воспитанницей. Мне пришлось объяснять им обоим, что я устроилась в пекарню, потому что привыкла работать и хочу иметь собственные деньги. Не знаю, поняли ли они меня, но в конце концов смирились с этим.
Может, Стив тоже изменит свое мнение? Но почему-то я не особо на это надеюсь.
Мне нечем заняться, и я бреду по школьному коридору, чтобы отыскать владельцев всех этих машин снаружи. В компьютерной лаборатории группа учеников собралась вокруг одного из мониторов. Из дальнего конца коридора до меня доносится лязг металла. Я заглядываю в окно и вижу двух учеников, сражающихся на шпагах: вперед, назад, взмах руки. Несколько минут я наблюдаю за их поединком, а потом ухожу. В другом конце коридора целая куча человек участвует в другой, беззвучной, битве. Здесь орудиями выступают доски и шахматные фигуры. Почти в каждом коридоре на меня смотрят огромные плакаты с объявлением о Зимнем бале, а также листовки сотен разных клубов и организаций, куда можно записаться.
Увидев все это многообразие, я понимаю, что мне почти ничего неизвестно про Астор-Парк. Я думала, что эта школа похожа на любую другую, где осенью играют в футбол, весной – в бейсбол, только ученики здесь побогаче. Я не обращала внимания на внеклассные мероприятия, факультативы и кружки, потому что у меня не было на них времени.
Теперь, похоже, у меня его предостаточно.
Я слышу сигнал полученного сообщения. На экране высвечивается ответ Каллума.
Серьезно? Два дня назад Каллум произнес пламенную речь о том, что чувствует
И какое право есть у Стива так поступать? Неужели родители реально могут запрещать своим детям работать? Моей маме было все равно, чем я занимаюсь, лишь бы я была в безопасности.
Я в ярости печатаю ответ:
Каллум: