Однако, когда приезжаю в приют, меня ждет разочарование. Приобняв меня и сказав, как она счастлива, что я вернулась, Сэнди сообщает, что я не смогу сегодня работать с животными.
– Почему нет? – мрачно интересуюсь я.
– У нас появились новые бланки ответственности, которые должны быть подписаны всеми волонтерами. В твоем случае – родителями, поскольку ты несовершеннолетняя. Я бы послала тебе их на «мыло» еще на прошлой неделе, но, – она пожимает плечами, – не думала, что ты вернешься. Твой отец довольно жестко заявил по телефону, что этого не случится.
– К счастью, он передумал, – отвечаю я со счастливой улыбкой. – Все нормально… Я зацелую и переобнимаю всех на следующей неделе. – С этими словами засовываю кипу бумаг в сумку. – Отвезу их домой и дам подписать маме.
– Отлично. Тогда сегодня ты убираешь вольеры, – Сэнди улыбается. – Вероятно, большинство не так мечтает проводить выходные, да? Особенно в старших классах.
– На самом деле звучит замечательно, – говорю я Сэнди. – Я решила, что хочу быть ветеринаром. Поэтому чем больше я работаю с животными, тем лучше. Пусть даже это уборка вольеров.
Широкая улыбка расплывается у нее на лице.
– Да я сама проводила выходные в старших классах точно так же. Все вечеринки оканчиваются одинаково, ведь верно? Те же пары уединяются. Те же склоки повторяются. Все ведут себя так, словно, кроме школы, больше ничего нет.
Она будто говорит о моей жизни.
– Мы хотим строить новый вольер на заднем дворе. Там надо все очистить от мусора и убрать собачьи какашки. Поскольку ты в брюках и кофте, вполне сможешь этим заняться.
Я смотрю на свои старые легинсы, у которых после многочисленных стирок вытянулись колени, и широкую толстовку школы Дарлинга, вылинявшую так, что половина букв в надписи уже не читается.
– Хороший план.
Сэнди ведет меня по коридору в кладовку. Длинные металлические стеллажи заполнены лопатами, коробки и мешки выстроены вдоль стен. Она проходит в заднюю часть комнаты, берет что-то и возвращается.
– Вот, тебе понадобится это. – И вручает мне пару черно-голубых перчаток.
Я натягиваю их: немного велики, но я не хочу жаловаться. Повезло еще, что мне вернули место после того, как отец уволил меня без предупреждения.
Мы идем к двери на задний двор, потом по каменистой тропинке к краю обсаженного деревьями участка. Там уже есть кто-то, и он перекладывает мусор и строительный хлам из одной кучи в другую. Длинные ноги и легкая походка напоминают мне Чейза. Но в последние дни любой напоминает мне его.
– Так ты серьезно думаешь о том, чтоб учиться на ветеринара? – спрашивает Сэнди.
– Да. Ты знаешь, как я люблю животных. И очень хотела бы иметь питомца, но аллергия. – Не говорю «
– Это печально. Есть лысые кошки и им подобные животные, но они довольно дорогие. Мы больше поощряем, когда питомца берут с улицы, чем покупают у заводчиков. В прошлом году на улицу было выброшено порядка миллиона животных.
Я задыхаюсь от ужаса.