– Это старая травма. Начинает ныть по погоде. – Он засучил штанину и показал длинный шрам на колене.
– Ой. Как это случилось?
Роман откинулся на кирпичную стену здания.
– Травма футболиста-профи.
– Ты тоже играл в профессиональный футбол?
– Я играл за другую команду, чем Леджер. Я б лучше сдох, чем играл бы за «Бронко». – Он указал на свое колено. – Это случилось через полтора года. И моя футбольная карьера завершилась.
– О, мне очень жаль.
– Издержки профессии.
– А как получилось, что ты работаешь тут у Леджера?
Он смерил меня взглядом.
– Я мог бы спросить то же самое у тебя.
Ну что ж, справедливо. Я не знала, что именно Роман знает про меня, но Леджер упоминал, что он единственный тут, кто знает, кто я такая. Следовательно, он знал все.
А говорить о себе мне не хотелось.
Но, к счастью, и не пришлось, потому что проезд осветили фары, и грузовик Леджера встал на свое обычное место. Почему-то именно в этот момент Роман вернулся в бар и оставил меня в одиночестве.
С уходом Романа и появлением Леджера я напряглась. Мне было неловко, что я сижу тут на лестнице. Едва Леджер открыл дверцу машины, я сказала:
– Я работаю, клянусь. Просто ты подъехал как раз, когда у меня перерыв.
Леджер вышел из машины и улыбнулся так, словно мое объяснение показалось ему излишним. Не знаю, почему я так отреагировала на его улыбку, но у меня внутри все сжалось. В его присутствии во мне все начинало гудеть, как будто меня наполняла нервная энергия. Может, потому, что Леджер был единственным звеном, связывающим меня с дочерью. Может, потому, что я начинала думать о том, что произошло между нами в этом проезде всякий раз, закрывая ночью глаза.
А может, потому, что он теперь мой босс и я не хочу потерять эту работу, а сама сижу тут, ничего не делая. Я внезапно ощутила себя убогой тупицей.
Мне больше нравилось, когда его тут не было, так мне спокойней.
– Как тут дела? – Он оперся о свой грузовик, как будто никуда не спешил.