– Я хочу быть не только мамой. Хочу когда-нибудь написать книгу.
– Ну, судя по твоим безумным снам, воображения у тебя для этого хватит.
– Может быть, мне их записывать? – смеюсь я.
Грэм улыбается с незнакомым мне выражением лица. Я собираюсь спросить его, о чем он думает, но он меня опережает.
– Спроси еще раз, хочу ли я детей, – говорит он.
– Почему? Ответ будет другим?
– Вот именно. Ты спроси, спроси.
– Ты хочешь детей?
Он улыбается мне.
– Я хочу детей только в том случае, если родишь их ты. Я хочу, чтобы у нас с тобой было много детей. Хочу видеть, как у тебя растет живот, как ты впервые берешь на руки нашего ребенка, хочу видеть, как ты плачешь, потому что ты так безумно счастлива. А ночью я хочу стоять в дверях детской и смотреть, как ты укачиваешь наших малышей и поешь им песенки. Даже не знаю, чего бы я хотел больше, чем сделать тебя матерью.
Я целую его в плечо.
– Ты всегда говоришь такие приятные вещи. Хотела бы я тоже выражать свои чувства так, как ты.
– Это ты у нас писатель. Значит, все слова в твоей власти.
– Я же не о писанине. Я, наверное, могла бы записать то, что чувствую к тебе, но никогда не смогу сказать это так, как ты.
– Тогда давай, – говорит он, – напиши мне любовное письмо. Мне еще никто не писал любовных писем.
– Быть того не может.
– Я серьезно. А мне всегда этого хотелось.
Я смеюсь.
– Я напишу тебе любовное письмо, чудак-человек.