Эмили заходит в комнату. Ее волосы связаны в высокий хвост, спускающийся на плечи.
– Тебя ждет Брайс, – обращается она к Тайлеру. – Спрашивает о тебе уже два дня, и хотя у тебя выходной, может, ты все-таки поговоришь с ним?
– Да, иду.
Он делает шаг к двери, но вспоминает обо мне:
– Можно, Иден?
– Конечно, иди.
Он благодарно улыбается и выходит. Мы остаемся вдвоем с Эмили. По ее лицу видно, что она счастлива меня видеть.
– Я рада, что ты приехала. – Она берет меня за руку и тянет в большую комнату. – Тебя чертовски долго не было.
– А мне все еще странно, что ты здесь, – отвечаю я, не в силах поверить, что держу за руку Эмили. – Все это время я думала, что ты страдаешь от английской погоды, на которую так часто жаловалась.
Эмили тихонько смеется и ведет меня к окну, в которое бьет солнце.
– Честно, дома было так ужасно, что, когда позвонил Тайлер и попросил помочь, я просто не могла отказаться.
– И так легко вернулась?
Она пожимает плечами и садится по-турецки на подоконник. Я делаю то же самое.
– Я не могла понять, что делать со своей жизнью, – признается она, заправляя за ухо заблудившуюся прядь. – Я оказалась в том же положении, что и Тайлер. Вернулась домой после турне и задумалась: черт, а что теперь? Мне было ужасно скучно сидеть на кассе в «Теско», и я ни на секунду не задумалась, когда он позвонил. Знаешь, мне здесь даже больше нравится, чем в Нью-Йорке.
– Ты серьезно?
– Да, это большой город, похожий по духу на маленький. Такой трудно найти.
Я вдруг замечаю, что вокруг полно подростков. Кое-кто из них поглядывает на нас, очевидно, теряясь в догадках, кто я такая. Я восхищена тем, как здорово здесь все устроено, и отлично понимаю, почему их сюда тянет. Так вот чем год занимался Тайлер! Приятно знать, что он придумал такое полезное, важное дело.
В двери постоянно заходят новые ребята. Глядя на эту бурную деятельность, я удивляюсь вслух:
– И что им не спится? Лето же! Еще нет и десяти утра!
– Сейчас совсем мало народа, – смеясь, отвечает Эмили. – Подожди до полудня.