— когда нужно избежать повреждающего действия препарата на желудок или кишечник;
— когда нужна высокая точность дозировки препарата.
В остальных случаях предпочтительнее принимать лекарства внутрь.
И напоследок о капельницах, которые так любят некоторые пациенты.
Подумайте сами — для чего должен применяться такой метод введения лекарственных препаратов? — а затем читайте дальше.
Ответ:
1. Для введения в организм больших объемов жидкости. Пример — переливание крови или кровезаменителей при выраженной кровопотере. Объем «большого» шприца для внутривенных инъекций — 20 миллилитров. Можно сделать две инъекции подряд, на крайний случай — три, но если нужно ввести свыше 100 миллилитров чего-либо, то шприц — плохой помощник. Нужно ставить капельницу.
2. Для обеспечения непрерывного (и строго дозированного) поступления препарата в организм в течение длительного времени. Например, при остром инфаркте миокарда (не про нас с вами будь сказано) требуется длительное, многочасовое введение нитроглицерина для улучшения кровоснабжения сердечной мышцы. Приходится ставить капельницу.
Так что если вашему соседу по палате назначили капельницу, а вам — нет, то не спешите жаловаться. Лучше порадуйтесь за себя и посочувствуйте соседу.
Кому-то из читателей присутствие в книге этой главы может показаться излишним. Какой, мол, смысл объяснять очевидное? Смысл есть, однозначно. На одного лишь меня, отдельно взятого и ничем особенно не выдающегося врача, за годы работы в поликлинике и стационаре написали 14 (четырнадцать!) жалоб по поводу того, что я не назначил инъекций или капельниц. Все 14 жалоб после разбирательства были признаны необоснованными, но эти разбирательства отняли кучу времени (и нервов тоже). По каждой жалобе надо писать обстоятельную объяснительную, а иногда и две — одну на имя главного врача, а другую — в вышестоящие инстанции. Каждую жалобу разбирают на собрании, а иногда — на нескольких. Некоторые жалобщики не удовлетворяются тем, что их жалоба признана необоснованной, и пишут новые жалобы. Пишут все выше, выше и выше — в департамент, в министерство, могут и президенту написать. Их тоже можно понять — они чувствуют себя несправедливо обиженными, страдают, расстраиваются. Те, кто не страдает, обычно пишут не жалобы, а благодарности.
Так вот, чтобы внести ясность в этот вопрос, поставить точку и избавить Вселенную от части необоснованных жалоб, я включил эту главу в свою книгу. И если она (глава) удержит от жалобы хотя бы одного из читателей этой книги, я буду считать, что написал ее не напрасно.
Вот так.
Глава седьмая. Нужна ли к водке закуска?
Всем известно, что без закуски спиртные напитки пьют только абсолютно деградировавшие алкоголики, несчастные, опустившиеся люди, для которых весь смысл жизни заключается в стакане с водкой или, скажем, портвейном. Денег у них обычно мало, а закуска не только чего-то стоит, но еще и «градус крадет», то есть — замедляет опьянение, потому-то алкоголики предпочитают обходиться без нее. При этом они сильно рискуют, подвергая свое здоровье дополнительному риску. Алкоголь в пустом желудке очень быстро всасывается в кровь, «залпом» ударяет по печени, мозгу и другим органам, нанося им тем самым гораздо больше вреда, чем при медленном всасывании. Когда алкоголь всасывается медленно, он и действует мягко, практически не нанося вреда организму. Опять же благодаря замедленному поступлению алкоголя в кровь тот, кто закусывает, никогда не отравится выпитым. По чуть-чуть не страшно, а вот залпом — беда!
Кто не закусывает, тот напивается до свинского состояния. «Перебрать», то есть выпить лишнего, без закуски не составляет труда, а вот те, кто плотно закусывает, особенно — горячими и (или) жирными блюдами, никогда до свинского состояния не напьются.
У тех, кто плотно закусывает, похмелья или совсем не наблюдается, или же оно бывает легким. А вот тот, кто привык пить не закусывая, имеет похмелье во всей его страшной «красе» — голова раскалывается, руки трясутся, а то и все тело трясется, прошибает холодный пот, тошнит, кружится голова… Ужас, который можно было бы предотвратить при помощи закуски.
Один или несколько человек могут ошибаться, а вот целые народы ошибаться не могут. Тем более в течение длительного времени. Тем более совершенно разные народы. Вот какой народ ни возьми из числа тех, у кого принято пить спиртные напитки, так традиции будут схожими — любая выпивка сопровождается застольем, точнее — застолье сопровождается выпивкой. Одни говорят длинные цветистые тосты, другие ограничиваются коротким «прозит» или «кампай», но все непременно закусывают, причем довольно обстоятельно.
И вообще, пить под закуску приятнее, чем без закуски.
Водку или вино, не говоря уже о пиве, никто из классиков отечественной литературы особо не воспевал. Ну, разве за исключением Игоря Северянина, посвятившего водке целое стихотворение, но в компании с закуской — икрой. С закуской! И шампанское он воспевал не отдельно, а в компании с ананасом, который, собственно, и играл ведущую роль — «ананасы в шампанском», а не «шампанское под ананас».
Например, Антон Павлович Чехов о водке высказывался кратко: «Водку пить следует. Она возбуждает мозг, который от дороги делается вялым и тупым, отчего глупеешь и слабеешь». Это Чехов написал во время своего путешествия на Сахалин. А о закуске писал много, в разных произведениях, да как возвышенно писал. Вот для примера небольшой отрывок из рассказа «Сирена»: «Самая лучшая закуска, ежели желаете знать, селедка. Съели вы ее кусочек с лучком и с горчичным соусом, сейчас же, благодетель мой, пока еще чувствуете в животе искры, кушайте икру саму по себе или, ежели желаете, с лимончиком, потом простой редьки с солью, потом опять селедки, но всего лучше, благодетель, рыжики соленые, ежели их изрезать мелко, как икру, и, понимаете ли, с луком, с прованским маслом… объедение! Но налимья печенка — это трагедия!»