Придержать на своей территории вагоны, подвижной состав, временно заморозить поставки в Россию в оплату за ее ресурсы.
В случае войны с советами во весь рост становится вопрос обеспечения армии горюче-смазочными материалами. Сейчас поставки с востока закрывают около 23 % наших потребностей.
Глава 22
20-я пехотная дивизия по мирному времени базировалась на город Шанлыурфа что на юге Турции на сирийской границе. Собственно, именно для прикрытия этой границы дивизию здесь и расположили.
20-я пехотная – одна из старейших дивизий Турецкой армии. Солдаты под ее знаменем учувствовали во многих войнах – в Великой войне, в войне с Грецией, войне с Арменией, а 1938 году приняли участие в аннексии Искандеруна.
Хоть войну с СССР ждали, ждали и готовились – призвали резервистов, мобилизовали технику и вообще держали порох сухим – она все равно началась неожиданно.
6 августа, в день получения Турецкой республикой ультиматума, генерал Ерсин Атлай получил приказ на выдвижение на северо-восток к советской границе. Однако сказать это было гораздо проще чем сделать.
Дело в том, что в Турции существовала серьёзная проблема железных дорог. Вернее, их количества. Еще в Великую войну Османская империя жестоко страдала от краха логистики из-за невозможности использования морского транспорта. Так уголь из Зонгулдака в Стамбул приходилось перевозить на телегах, потому что железной дороги не существовало в природе, любую посудину же, показывающую нос в Черном море, сразу топили, а больше его взять было негде.
В послевоенное время правительство Ататюрка серьезно взялось за этот вопрос, но сплошная гористая местность Малой Азии отнюдь не способствовали быстрому развитию этого вида транспорта. По правде говоря – любого вида транспорта.
Тем не менее в 1930 году к железнодорожной сети подключили Сивас, в 1931 – Малатью, в 1933 – Ниде, в 1935 – Диярбакыр а в 1938 году ветка дотянулся до Эрзерума. Вот именно в Эрзерум и нужно было в кратчайшее время дивизию и перекинуть.
Вот только до Шанлыурфа железную дорогу так и не дотянули, а значит 20-й дивизии предстояло ногами дойти до Диярбакыра, а это не много не мало 180 километров, а уж оттуда, погрузившись в вагоны, двинуться с относительным комфортом в сторону фронта. С относительным – потому что люксовых вагонов пехоте, понятное дело никто не даст, но все же комфортом – потому что лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
Что такое 180 километров для пехотной дивизии, все обозы и артиллерия которой передвигаются исключительно гужевым способом. Интересно, что за последние 150 лет в этом деле мало что поменялось. Дивизии Наполеона, Кутузова и Веллингтона проходили в день 30 километров. Ускоренным маршем можно было преодолеть 50, но долго такой темп держать было невозможно.
Для турецкой дивизии, наполовину укомплектованной резервистами, некомплектом в конном составе и учитывая гористость местности, и семь дней, за которые она преодолела 180 километров были вполне приемлемым результатом.
13 августа дивизия добралась до Диярбакыра, где они почти сутки ждали отправки. Война вносила свои коррективы, и на железных дорогах творился форменный бедлам. Советская авиация беспрестанно бомбила железнодорожные узлы, мосты и прочую инфраструктуру. Более того, почувствовав свою полную безнаказанность, советские летчики не брезговали охотой за отдельными поездами и даже локомотивами, сокращая и так не богатый подвижной парк турецких железных дорог.
От Диарбакыра железная дорога была построена только на запад, поэтому для того, чтобы попасть на северо-восток, нужно было сделать приличный крюк.
Почти сутки составы – а дивизия со всеми обозами и артиллерией в среднем помещается в четыре-пять составов – с постоянными остановками ползли до Элязыга. Генерал Елсин Алтай нервничал: судя по темпам движения транспортную систему страны накрыл самый настоящий коллапс.
16 августа они прибыли в Дивриги. Отсюда колея поворачивала строго на восток – именно туда, куда было нужно – на Эринжан и дальше на Эрзерум. И все было бы хорошо, если бы подлые гяуры не разбомбили днем ранее железнодорожный мост через Чалтисую – правый приток Ефрата. Сроки восстановления моста генералу, пытавшемуся разобраться в ситуации, никто назвать не мог. От недели до бесконечности. При чем судя по положению, складывающемуся вокруг вторжения русских, второй срок был куда более вероятен.
Пикантности ситуации добавлял тот факт, что от Дивирги на восток железная дорого была, а вот нормальной автомобильной – де было. Через город проходила одна более-менее приличная дорога и шла она, что характерно с северо-запада на юго-восток. То есть, если идти по дороге, то опять нужно давать крюка.
Забавно было еще то, что из Диабакыра, где они погрузились в вагоны до Эрзерума, было пешком примерно 320 километров. А отсюда, из Дивирги – 370. То есть за двое суток поездки 20-я дивизия мало того, что не приблизилась к фронту, она еще и отдалилась на 50 километров.