Шешель и шельма

22
18
20
22
24
26
28
30

— Может, он ее с мужиком застукал? Девка уж больно хороша, не верю я, что она за Павле по большой любви вышла. Ну разве что по любви к деньгам. — Он неприятно хихикнул.

— А Ралевич верил?

— Да пес знает! Но вообще, знаете, он мог, — кивнул Живко. — С самомнением у него порядок был, да. Что его не поймают — верил совершенно точно, считал себя самым умным. А девка так о его… самолюбие терлась, что мог и поверить. Молодец. Вроде дура дурой, но так-то выходит — и не совсем. Но вообще, знаете, навряд ли она бы прям в первый день любовника притащила, это надо совсем уж конченой дурой быть. Да и откуда он там мог взяться? Павле же до последнего держал время перелета в тайне, перестраховывался. Любил приговаривать, что осторожного боги берегут.

— У него были враги?

— Ну, друзей точно не было, — усмехнулся Хован. — Но так-то он не брезговал по головам идти, так что его, надо думать, многие ненавидели. На людей ему вообще плевать было, это точно. Могли и конкуренты, могли партнеры, могли какие-нибудь обиженные работники. Только как они его там поймать успели, сразу после прилета?

— Кто вообще был в курсе, что он полетит в Норк?

— Я был, тамошние головы, конечно, тоже. Но мне Павле телеграмму отбил перед отъездом, я там всех предупредил. А здесь… Да пес знает! Может, секретарь его в конторе что знает? Дядя ему вообще крепко доверял.

— А насчет его махинаций? Вы вот в курсе, а остальные партнеры?

— Не знаю, я с ними не работал, — отмахнулся Живко. — То ли знали, то ли нет — без понятия. Павле плакался, что там никто, кроме него, работать не хочет, но он и приврать мог. Закупками точно он занимался, а насколько остальные в дела лезли — я без понятия.

— Спасибо. Вы очень помогли следствию, — задумчиво кивнул Шешель.

— Эй, погодите! А что с охраной-то? — всполошился Хован. — Я без охраны не пойду!

— А давайте мы вас арестуем? — воодушевленно предложил Стеван. — Изолятор у нас удобный, охрана надежная. Поместим в отдельную камеру. Посидите, отдохнете, а я пока разберусь с этим делом. Может, и вам удастся помочь, все-таки этим заокеанским ребятам стоит напомнить, что им здесь не Норк. И мне далеко с протоколами не бегать.

— Арестовывайте, — махнул рукой Живко. — Я, может, хоть высплюсь на трезвую голову. У вас же там заключенным выпивка не полагается?

— Не полагается, — усмехнулся Шешель.

— Ну и хорошо. А вообще, знаете, если вдруг решите на меня Павле повесить — вешайте! Может, поживу подольше. Тюрьма — не тюрьма, а все лучше, чем сидеть и трястись над бутылкой. Или хоть сдохну быстро, если меня… — Он жестом очень выразительно изобразил петлю повешенного на шее.

Напоминать, что вообще-то Живко причастен к краже ценного артефакта и является соучастником в измене, Стеван не стал. Меру виновности в каждом из таких преступлений определял владыка лично, вот пусть Тихомир и решает своей монаршей волей, куда этого орла переводить из изолятора.

Пристроив фигуранта в уютную камеру, Шешель направился в контору «Северной короны», чтобы найти секретаря Ралевича. Конечно, последний умер, но вряд ли из-за этого работник прогуливает.

В здании, которое занимал ювелирный дом, царила сдержанная, обреченная паника. То есть никто не бегал с выпученными глазами и не кричал, но общее тревожное настроение буквально пропитывало воздух. Узнав, что к ним принесло следователя, сотрудники напрягались, подбирались и глядели на него с суеверным ужасом. Кажется, ждали, что он сейчас начнет все обыскивать и арестовывать списком. В сторону нужного кабинета указывали с таким видом, словно травили бедного секретаря собаками, а не травить — не могли.

К облегчению Стевана, должность помощника Ралевича занимала не томная девица в слезах, а очень выдержанный мужчина в возрасте. В отличие от большинства работников он был собран, сосредоточен и деловит. Хотя явно переживал, что будет с «Северной короной»: он, вслед за своим начальником, полагал, что держалось здесь все на Ралевиче.

Шешель как раз беседовал с секретарем, когда кошмар остальных сотрудников все же сбылся: прибыли коллеги Стевана из смежных подразделений, которым предстояло проводить свои проверки, по экономической и юридической части.