— Я уже говорила, ищи сам, — огрызнулась Чарген.
— Вопросы как к свидетелю, — все так же спокойно продолжил Шешель. — Это ведь в твоих интересах, чтобы мы поймали убийцу Ралевича и не стали спихивать его на первого удачно подвернувшегося под руку кандидата вроде молодой жены. — Он насмешливо вскинул брови. — Впрочем, если не желаешь…
— Спрашивай, — поморщилась Чара. — Хотя я и так тебе все рассказала.
— Во-первых, может, еще что всплывет, а во-вторых, все равно показания надо оформить официально. Жена ты, может, фальшивая, но зато свидетель настоящий.
Шпильку Чарген, стиснув зубы, пропустила мимо ушей, а дальше следователь перешел на деловой тон и действительно начал расспрашивать ее исключительно о Ралевиче — с кем ссорился, с кем был дружен, что собой представлял. Втянувшись в разговор, Чара даже сумела немного расслабиться и выпустить из рук книжку, за которую неосознанно цеплялась, словно за спасательный круг.
— Значит, мужу ты не изменяла? — уже под конец уточнил Стеван.
— Нет, — со вздохом повторила она.
— Которому? — не удержался от ехидства он.
— Каждому, — тут же огрызнулась Чарген.
— А сколько их было всего?
— Даже если их было больше одного, какое отношение это имеет к смерти Ралевича? — резко возразила мошенница. — Кто-то хотел поговорить только о ней, разве нет?
— Ну а вдруг кто-то из бывших приревновал и решил отомстить? — усмехнулся Шешель.
— Я уже говорила, что больше ни одного знакомого лица там не видела, и ты это даже записал. Или ты не по делу, для себя интересуешься? Не ударил ли в грязь лицом? Ну так не волнуйся, для своего возраста ты еще ничего!
— Польщен высокой оценкой, — не вставая с места, шутовски раскланялся следователь. — Только я не понимаю, с чего ты так истеришь. Неужели всерьез думала очаровать настолько, что я бы закрыл глаза на все твои странности?
— Очаровать кусок льда? Ну что ты, я не настолько самонадеянна! — отмахнулась она. — Просто любопытно было, азарт опять же. Не говоря уже о том, что после Ралевича любой покажется радостью, даже такая мразь, как ты.
— Тяжелые трудовые будни шлюхи, — хмыкнул Стеван. — Я бы даже посочувствовал, честно, если бы не представлял, сколько денег ты поимела со своих клиентов. Интересно только, на что спустила? Азартные игры? Красивая жизнь? Когда только успевала…
— Пошел вон! — Чарген вскочила с постели, стиснула кулаки. Книжка хлопнула об пол. — Ненавижу! Какая же ты сволочь!
— Протокол подпиши, благородная дева, оскорбленная в лучших чувствах, — криво ухмыльнулся Шешель, протягивая ручку.
Остатки выдержки у Чары ушли на то, чтобы не попытаться воткнуть ее следователю в глаз или в руку. Подмахнула документ резко, даже не пытаясь читать, в одном месте порвала пером бумагу, швырнула ни в чем не повинную ручку об стол — подальше от соблазна.
Искоса поглядывая на разъяренную мошенницу, Шешель с нарочитой неторопливостью сложил бумаги в тонкую рабочую папку. Он не дразнил ее намеренно, изображая невозмутимость, а просто… любовался.