Кроатоан

Большая Мать призывает своих потомков.

16. Снова в обсерватории

— И что ты думаешь? — спрашивает Нико.

— Что внутри кто-то есть, — говорит Кармела. — Наверняка это Дино.

— Кто?

— Дино Лиццарди, наш сторож.

Они наблюдают за обсерваторией, сидя в машине перед входом; в освещенном окне столовой возникает какая-то тень. Остальные окна — темные. Нико со вздохом отстегивает ремень безопасности и открывает водительскую дверь.

— Ждите в машине. Пойду проверю, насколько здесь опасно.

— Я с тобой, — почти с яростью отзывается Кармела. Глаза у нее после разговора с Энрике опухли от слез. Девушке страшно, но она полна решимости.

— Эй, если вы идете, я тоже иду, — хрипло протестует Фатима. — Не хочу сидеть тут в одиночку.

Серхи обнимает подругу за плечо:

— Ты не одна, Фати: ты со мной.

— Седьмая кавалерия[9], — дразнится Фатима, но руку не скидывает. — А тебе не страшно?

— Ой как страшно! Но когда я боюсь вместе с тобой, то страшно меньше.

— Я боюсь вдвое больше твоего.

Серхи нравится это слышать.

— Ну тогда вычисляем среднее: чуть-чуть меньше страха для тебя и чуть-чуть больше страха для меня. Дело того стоит.

Ночь возле леса Альберче холоднее, чем в городе, как будто деревья сделаны изо льда. Земля вокруг обсерватории грязная. Кармела наблюдает за Нико: тот держит украденную из кафе сумку с «инструментами» как ударное оружие и осторожно подходит к круглому зданию. Свет есть только на первом, бетонном этаже. Орнитологическая обсерватория наверху, она деревянная, с открытыми окнами и не освещена. Кармела слышит знакомый лай.

— Мич? Дино?

Ручка железной двери проворачивается, открывается темная щель, а в ней — два больших глаза. А потом все заполняется ревом Дино с сильным итальянским акцентом: