Кроатоан

Рядом с Борхой на столе стоит бутылка водки «Смирнофф» и стакан. «Он и сейчас продолжает пить. Весь мир может провалиться в толчок, но кое-что не переменится никогда».

— Что с твоими родителями? — Лампа отбрасывает мефистофелевские тени на лицо Борхи.

— Не знаю. Они не отвечают на звонки.

— И моя мама тоже.

— А я своим даже и не звонил, — сообщает Серхи, поглаживая Мича. — Так уж выходит: всегда, когда я говорю со своей матерью, мы начинаем спорить. Не думаю, что это переменится даже после конца света.

— Серхи, заткнись, — просит Фатима, бессильно развалившаяся на стуле, конверт со стихами лежит у нее на груди.

Борха не мешает им спорить, его взгляд прикован к Кармеле. Девушка ощущает телепатически — как бывает между теми, кто вместе жил, — значение этого взгляда: «самое важное — что мы снова вместе». И Борха, может быть, даже прав, молча соглашается она. Именно это и есть самое важное. Но только не из-за того, о чем думает Борха.

— Кармель, ты даже не знаешь, как я хотел тебя увидеть, — накручивает он. — Я целый день шатался как потерянный, как идиот крутился в этом хаосе полицейских оцеплений и перекрытых улиц. С утра послал к чертям все начальство на работе. А ты как? Нико говорит, ты получила удар по голове…

— Ничего страшного. Я в порядке.

— Эгей, — зовет Борха.

Кармела уже знает: этот условный сигнал означает «Посмотри мне в глаза». И все-таки так она и делает. Девушка видит перед собой карие глаза и мягкую улыбку Борхи.

— Ты прекрасна — что с шишкой, что без шишки.

— Ах, любовь… — шепчет Серхи, закатив глаза.

Его вмешательство ломает выстроенную Борхой мизансцену.

— Слушай, откуда вы такие взялись? — раздраженно спрашивает он.

— Из дурдома. — Серхи почесывает экзему на шее. — Я сумасшедший. Фатима — нет. Но ты даже не почувствуешь разницы.

— Тебя зовут Серхи?

— Серхи Кольет. В моей семье мы все каталонцы и сторонники отделения — все, кроме моего дядюшки, брата моей матери, который голосует за Народную партию и живет в Мадриде. Каждые два месяца меня отправляют к нему, а он переправляет меня в «Лас-Харильяс», и таким образом все недолго отдыхают.

— Какой же ты нудный, Серхи, — насмехается Фатима. — Логично, что все хотят от тебя отдохнуть.

— Рад знакомству. — Судя по тону, Борха имеет в виду как раз обратное.