Я хватаю фонарик и бью его, пока он не затыкается. Бью, пока его лицо не превращается в кровавое месиво с выбитыми зубами. Потом принимаюсь за его грудину. Фонарик со стуком бьется о кости.
Где-то рядом слышу хныканье. Поднимаю голову и вижу мальчишку. Он смотрит на меня и гадит прямо в штаны.
— Не парься, приятель, — пытаюсь сказать я, — ты следующий.
Но вместо слов из моего рта выходит только поток густой темной крови.
Когда я прихожу в себя, большая часть добермана уже спустилась по пищеводу толстяка. Между зубами висят петли собачьих кишок. В груди толстяка — огромная рваная дыра. От нижней челюсти мало что осталось.
Впрочем, не похоже, чтобы это помешало ему отобедать приятелем. У мальчишки, пришпиленного к земле наполовину разобранным «студебекером», попросту не было шансов. Шея у него практически сжевана, большей части грудной клетки нет.
Он по-прежнему прижат тачкой, но уже дергается. Шарит руками туда-сюда, будто придуривается слепым.
Я стираю с часов густеющую кровь. Охренеть. Вся эта кровавая баня заняла каких-то полчаса.
Как и в последний раз, я чувствую себя прекрасно, хотя с ног до головы покрыт кровищей и кусками гниющей плоти. Поднимаюсь на ноги. Толстяк оглядывается на меня и сразу же возвращается к трупу пса.
Подхожу со спины, хватаю его за голову, ломаю шею. Он падает, как мешок с костями. То же самое делаю с его напарником. От греха подальше отрываю псу голову. Не хватало еще, чтобы по городу шлялись собаки-зомби.
Чтобы избавиться от тел, уйдет какое-то время. Приходится повозиться, чтобы вытащить мальчишку из-под «студебекера».
Обоих бросаю в камеру одного из прессов. Одним нажатием кнопки превращаю их в паштет.
Не ощущаю ни намека на то отвращение, которое испытывал со шлюхой. Потому что она была женщиной? Потому что я буквально на нее охотился? Или потому что на этот раз могу найти себе оправдание? В конце концов они спустили на меня собаку.
А может, я просто начинаю входить во вкус.
Безумие какое-то. Не могу же я в самом деле каждую ночь мочить людей и превращать их в зомби. Рано или поздно кто-то заметит. Мало того, вдруг кто-то из зомби сумеет от меня сбежать?
Поливаю себя из шланга, накрываю переднее сиденье куском брезента. Наверное, тачку тоже стоило бы полить.
У меня по-прежнему никаких ответов, зато вопросов чертова уйма. Что за хрень этот «Империал Энтерпрайзес»? Компания Джаветти. Он живет на белом свете уже бог знает сколько, наверняка скопил прилично деньжат.
И все равно не складывается. Чувак, у которого был камень, жил в доме, которым владеет «Империал Энтерпрайзес». Зачем Джаветти селить в доме какого-то мужика, а потом красть у него камень? Разве что это часть какого-то плана. Находясь в доме, камень был уязвим. У Джаветти наверняка был доступ ко всем кодам системы безопасности. Он вполне мог сделать так, чтобы кто угодно зашел в дом в темпе вальса и вышел оттуда с камнем. Даже если речь идет о трех мордоворотах без единой извилины.
Другими словами, я попросту не в состоянии просчитать все ходы Джаветти. В этом и заключается моя проблема. Я его не знаю.
А значит, мне нужно поговорить с тем, кто знает.
ebooksa