Город заблудших

22
18
20
22
24
26
28
30

Я проезжаю мимо как раз в тот момент, когда копы набрасываются на нее с тазерами. Сейчас помочь ей я ничем не могу.

Включаю радиостанцию с новостями. Дерьмо творится не только здесь. Ведущий говорит о разных районах. Город сошел с ума, и никто к такому не был готов.

Если Габриэла с Дариусом правы, скоро все закончится. Так или иначе.

Проезжаю еще квартал, и начинается дождь. У нас самый разгар засухи. Полгода ни капельки, и вот пожалуйста. Поначалу это всего лишь морось, которую дождем можно назвать только потому, что она мокрая и капает с неба. Но очень скоро все становится намного хуже.

Приходится сбросить скорость, потому что накопившаяся за много месяцев на дорогах маслянистая муть поднимается от воды и превращается в скользкую пленку. Если больше ничего не попадет в новости, то уж этот феномен — однозначно. Дожди у нас идут так же часто, как у некоторых появляются кровавые реки. Ливень в Лос-Анджелесе — самый настоящий признак приближающегося апокалипсиса.

Когда я подъезжаю к «Базе металлолома Маккея», льет как из ведра. Таких дождей в Лос-Анджелесе не бывает. Такие дожди бывают только зимой в Сиэтле.

Разбрызгивая колесами свежие лужи, въезжаю на покрытый щебнем участок. Здесь всего три машины: F-150, «королла» и «мерседес», который выглядит так, будто его пригнали сюда прямиком из автосалона.

Тачка Дэнни. Интересно, не в багажнике ли он.

Кишки опять скручивает в узел. Сейчас приступы чаще. Кожи на правом мизинце уже нет, только кость торчит. Если я в ближайшее время ничего не сделаю, от меня ни хрена не останется.

Ковыляю через ворота, подволакивая левую ногу. Крепко держу «Глок». Задачка все сложнее и сложнее, учитывая, что я постоянно теряю кожу и мышцы.

Бреду мимо рядов мертвых машин и раскуроченных движков, прислушиваюсь, пытаюсь уловить хоть какие-то признаки присутствия Джаветти. Что для меня, мягко говоря, дело нелегкое. На правое ухо я напрочь оглох, поле зрения сузилось, сквозь плотные потоки дождя вообще мало что видно. Как будто смотрю на мир через объектив «рыбий глаз».

За спиной раздается рычание. Я резко разворачиваюсь, едва не потеряв равновесие. Одной рукой держусь за крыло ближайшей тачки, во второй крепко сжимаю пистолет. На меня во все глаза пялится мастифф Джаветти.

Здоровенная махина. Дождь стекает по спине псины, капает с челюстей. Собака размером с долбаную лошадь. А такими зубами можно легко машину пополам перекусить.

Но внимание мое привлекает вовсе не собака.

— Это ты, Джо? — спрашивает Дэнни.

Шляпа съехала с лысой башки на затылок, куртка промокла насквозь. Напуганным он мне не кажется. Скорее немного нервничает, но не так сильно, как стоило бы рядом с нависающей над ним псиной. Он светит на меня фонариком, и его мозг наконец-то осознает то, что говорят ему глаза. На роже Дэнни отражается заметный, как клоунский грим, ужас.

— Ага, я. — Мой голос звучит так, будто проходит сквозь терку для сыра. Интересно, сколько еще я смогу говорить. — Что ты здесь делаешь, Дэнни?

Его не должно здесь быть. Он уже должен быть мертв или сидеть в какой-нибудь норе в другом городе. Но точно не торчать здесь нянькой при мастиффе Джаветти.

— Он предложил мне сделку, — неуверенно отвечает Дэнни. — Он…

— Подарит тебе вечную жизнь? — заканчиваю за него я. — Знаю я его сделки. На меня посмотри. Вот что ты получишь. Никогда не считал тебя идиотом, Дэнни. Думал, тебе хватит ума слинять в Мексику, пока Джаветти и толпа хрен знает кого сидит у тебя на хвосте. Выходит, история, которую ты мне по телефону рассказал, первостатейная брехня?