Город заблудших

— Мне нужно, чтобы ты сосредоточился, — говорю я. — Они что-то делали? Спрашивали о чем-то еще?

Карл смотрит на меня, и я вижу, что он не помнит, кто я такой. Он показывает на наволочку на голове, я развязываю узел у него на затылке и снимаю ее. Прямо посреди лба у него огромный голубой глаз. Он смотрит на меня, я на него. Я моргаю первым. Нейман сказал, что глаз с него не спустит.

Я снова оборачиваю голову Карла наволочкой, плотно затягиваю на лбу. Карл опять бормочет, говорит, что хочет к мамочке, просит мороженого.

Я не знаю, что делать. Попробовать вынести его из номера? Напоить, вырубить и утащить вниз? А что будет, когда он придет в себя? Вдруг не сработает?

Бормотание Карла становится совсем невразумительным. Он снова и снова повторяет какие-то числа и слова. И тут до меня доходит, что это адрес. Я хватаю с тумбочки ручку и блокнот, записываю. Не знаю, где это, но кажется, где-то в центре.

— Так что там, Карл? — спрашиваю я, но получаю только очередную сцену из «Человека дождя».

Я слушаю его еще, но это полная бессмыслица. Приходит время, когда сидеть с ним я уже больше не могу.

— Мне пора, — говорю я. — Ты крепись. Я постараюсь что-нибудь разузнать.

Открываю дверь, но меня останавливает голос Карла.

— Если ты не сможешь мне помочь, — говорит он в очередной момент просветления, который хрен знает сколько продлится, — пообещай, что убьешь меня. Потому что я так не могу.

Я застываю у двери. Не могу на него смотреть. Он единственный друг, который у меня остался.

— Обещаю, — я закрываю дверь и оставляю его в темноте.

Глава 15

В моей работе инстинкты игнорировать нельзя. Нутро подсказывает увернуться — значит, надо увернуться. Уже лет сто я ничего не делаю, не прислушиваясь к себе, и это не раз спасало меня от шальной пули.

Так и на этот раз. Я еду к Сенчери, вливаясь в море вечерних огней, и инстинкты вопят мне, что что-то не так.

«Эскалейда» я не замечаю, пока не сворачиваю на север, на проспект Сепульведа. Поначалу тачка не кажется мне подозрительной. Это дешевый вариант перевозок для бандюков всех мастей. По крайней мере для тех, кто не в состоянии осилить «мерседес». Куда ни плюнь — везде такой увидишь.

Потом вспоминаю, как совсем недавно мне показалось, что за мной увязался черный «эскалейд».

Полдня я просидел с Карлом. Час пик еще не в самом разгаре, поэтому, чем дальше я отъезжаю от аэропорта, тем меньше на дорогах машин. Я снижаю скорость, практически ползу, вынуждая «эскалейд» подогнать скорость под меня, хотя он катится по соседней полосе и в двух машинах позади. Мне сигналят со всех сторон. Тащиться здесь со скоростью улитки — страшный грех.

Давлю на газ и сворачиваю направо, однако «эскалейд» теряется из виду всего лишь на минуту. Делаю еще один резкий поворот направо и смотрю, как «эскалейд» выезжает из-за угла. До сих пор я не был уверен, что он едет именно за мной, но теперь сомнений нет. Еще пару кварталов мы танцуем этот танец. Я жму на газ, поворачиваю, притормаживаю, чтобы «эскалейд» меня догнал, и снова жму на газ.

И так три раза, после чего я меняю образ действия. Сворачиваю на тихую улочку, где еле слышен гул дорожного движения, и останавливаюсь перед рядом довоенных домов, которые с легкой руки «Поттери Барн» выглядят, как клоны друг друга. «Эскалейда» не вижу, зато слышу, как он набирает скорость в начале улицы, чтобы не отстать.