Развод. Вспомни, как мы любили

— Вот ты ее и придумал? Придумал Ларису?

— Выходит, что так! — смеется. — Только так вышло встряхнуть это уютное и благополучное болото, в котором тобой распределены роли!

— И тебя эти роли устраивали!

— И моя роль не подразумевала того, что мне может быть тоскливо, Маша! Ведь так?

Я молчу, потому что он прав.

Мой сильный муж — скала. И если я рядом с ним, то его жизнь — сказка, в которой нет места меланхолии и сомнениям.

Ведь все сложилось так, как мы и хотели в начале нашего пути.

И я бы не поняла его. Может, сымитировала, что понимаю, но на по факту… по факту я все проигнорировала.

Я спрятала голову в песок. Сделала вид, что все хорошо.

Я лгала себе, что этот год перед его признанием на кухне был идеальным и что якобы ничего не предвещало. И, видимо, ждала, что Виктор сам вернется в свою норму, просто надо подождать. Сам разберется, а я не буду лезть к нему вопросами, акцентировать внимание на его “выпадах” из реальности, отсутствующем взгляде и молчании в потолок после близости.

Он же в этот момент меня обнимал, а разговоры лишнее. Я лучше усну в его руках побыстрее.

— Я хочу тебя сейчас прогнать, Вить, — сипло шепчу я.

— А чего не выгоняешь? — усмехается.

— Я видела, что меняешься, Вить, — едва слышно отвечаю я. — Видела, но… я решила все это проигнорировать.

— Почему?

Я поправляю плед на плечах и возвращаюсь на диван. Откидываюсь на подушки, смотрю на люстру и усмехаюсь:

— Разве имеет мужчина право скучать с такой королевой, как я? — вытягиваю ноги. — С жиру бесился, — кошу взгляд на Виктора. — И только другая баба могла быть для меня оправданием всего этого идиотизма. И я думала тут… Я бы не пошла с тобой к семейному психологу.

— Почему, Маш?

— Потерять корону с головы было бы больно, — хмыкаю. — Меня устраивал сценарий, в котором мы разведены, а я — гордая обманутая женщина и страдалица с чувством собственного достоинства, — смотрю на Виктора прямо. — И я ведь хорошо справлялась с этой ролью, Вить. Идеальная разведенка.

И стоит мой Виктор посреди гостиной обычным уставшим мужиком, а я на диване сижу грустной теткой.