Развод. Вспомни, как мы любили

22
18
20
22
24
26
28
30

— Пусти! Мы к бабушке пойдем!

— Да дайте вы бабушке пожить нормально, — рычит Виктор и тащит Дашу и Надю к крыльцу. — Она человек пожилой, у нее режим сна!

— Вы нам все испортили!

— Жизнь!

— Вулкан!

— Все портите! Все портите!

— А ну, не брыкайся! — я крепко обхватываю руками тощую Лизу. — Совсем ополоумели! Ночью к бабушке! Точно ремня не хватает!

С трудом под крики втаскиваем истерящих девочек в дом. Лиза пытается меня укусить, но я ее опережаю и кусаю сквозь куртку в плечо.

Не сильно и лишь для эффекта неожиданности, а затем зло рычу. Она замирает, замолкает, и Виктор, прижимая к себе Дашу и Надю, разворачивается к нам.

Несколько секунд немой сцены и недоумения, и Лиза вырывается и верещит:

— Ты еще и кусаешься?!

— Снимай ремень! — рявкаю на Виктора. — Они меня довели! Двух запри, — перевожу взгляд на раскрасневшуюся Лизу, которая зло поправляет шапку на голове. — По одной буду пороть! Я с вами, как со взрослыми, пытаюсь разговаривать, а вы ножками топаете, ручками машете, кричите… Так не пойдет, мои дорогие. Пусть папа у нас будет хорошим полицейским, а я буду плохим! — вновь смотрю на Виктора. — Ремень!

Но до Виктора, похоже, не доходят мои слова.

Может, сам испугался, что я и его отстегаю ремнем, то ли после Ларисы не отошел с ее вонючими духами.

— Это насилие! — взвизгивает Лиза.

И я кидаюсь к шкафу, раскрываю его и рывком вытаскиваю из него сумку. Отстегиваю ремешок.

Виктор выпускает Дашу и Надю из захвата, отступает в сторону, и наших дочери бегут на второй этаж под мой рявк:

— Выстроились в очередь!

Для убеждения в своих серьезных намерениях я бью ремешком по перилам. Девочки взвизгивают, спотыкаются и скрываются на втором этаже.

Виктор следует за ними: