— Как думаешь, означает ли то, что ты любишь кого-то, тот факт, что ты можешь принять в нем все без исключения? — тщательно подбирая слова, спросила я. — Или же мы обманываем себя, считая, что любим кого-то, а на самом деле он просто… удачно укладывается в рамки того, что мы хотим и согласны видеть в своем партнере?
— Ничего себе, ты завернула, — хмыкнула омега. — А у тебя-то самой как было? В какой момент ты поняла, что наш угрюмый пацан — предел твоих женских мечтаний?
Несмотря на всю серьезность темы и ее важность лично для меня, я все-таки не смогла сдержать улыбки после этих слов. В этом была вся Поппи — простоватая, порой даже грубоватая и безыскусно прямолинейная. Этим она напоминала мне Джен и этим же, наверное, изначально расположила меня к себе. Только некоторая излишняя прямота Джен скрашивалась и смягчалась академическим уровнем ее знаний и образования, а вот Поппи резала правду-матку, как она есть, не уходя в слишком глубокие дебри метафор и тактичных эвфемизмов.
— Я… даже не помню, — помолчав, призналась я. — Когда мы только встретились… ну ладно, не совсем прямо тогда, чуть позже — в общем я начала замечать, что он слишком похож на идеал моей юности. У всех же есть какой-то определенный типаж, верно? — Моя собеседница утвердительно качнула головой. — Ну вот, я в какой-то момент поймала себя на мысли, что он — мой тип. Что до того, как я начала руководствоваться взрослой прагматичностью в вопросах выбора партнеров, мне нравились именно такие парни — закрытые и сдержанные, на первый взгляд, но такие неукротимые и… полные огня внутри. Это меня тогда поразило. И чем больше я присматривалась, тем больше сходств находила, вплоть до внешности. Фигура, волосы, рост, цвет глаз — все как будто по лекалам, о которых я сама уже успела позабыть.
— Ну разве это не круто? — расплылась в улыбке Поппи. — Встретить своего принца во плоти, это же мечта любой девчонки.
— Может быть, именно это меня и смущает больше всего, — призналась я. — Когда все кажется идеальным, слишком легко привыкнуть к хорошему и потом начать воспринимать его как должное. Но ведь Йон живой парень, а не просто мой выдуманный идеал, правда? Я… думаю, что я очень боялась разочароваться в нем. Точнее боялась, что буду настолько глупой, что позволю себе разочароваться в нем только из-за того, что начну ждать от него соответствия всем тем выдуманным стандартам, что шли в моей голове в комплекте с тем, что у него и так уже было.
— Тебе никогда не говорили, что ты слишком много думаешь, детка? — усмехнулась омега, встряхнув буйной копной блестящих черных волос. — Но ты продолжай. Кажется, тебе самой полезнее сказать это вслух, чем мне послушать.
Я с благодарностью ей кивнула, ощущая, что мне действительно важно все это проговорить и облечь в слова, и продолжила рассуждать:
— Уже потом наши отношения доросли до той стадии, когда даже то, что не вписывалось в картинку «моего типа», уже не воспринималось мною как причина для сомнений или разочарований. Наверное… тогда я и поняла, что люблю его. Мы переплелись настолько туго, что я перестала разделять то, что мне в нем понравилось изначально, потому что не могло не понравиться, и то, что полюбилось уже потом, потому что было частью всего остального. Думаю, в этом есть какая-то особая хитрость. Никто из нас не идеален друг для друга на все сто процентов, даже такие, как мы с Йоном. Да, наши метки создали между нами притяжение невероятной силы, но спустя столько времени я с уверенностью могу сказать, что его одного было бы недостаточно, если бы во всем остальном мы были бы совсем разными. Да, я влюбилась в Йона, потому что он более чем соответствовал определению «моего типа», он буквально его собой воплощал, но сейчас я пришла к пониманию, что настоящая любовь это что-то более комплексное, глубокое и выходящее далеко за пределы физической и эмоциональной потребности в партнере. Я бы даже сказала, что это что-то близкое к тому, когда ты знаешь, видишь и осознаешь все его изъяны, но при этом они не мешают тебе обожать его так, словно бы он в самом деле был безупречен.
Я замолкла, окончательно выдохнувшись, а Поппи широко улыбнулась и покачала головой:
— Мне кажется, ты уже ответила на свой вопрос, разве нет? Честно, Хана, иногда мне кажется, что ты спрашиваешь совета только для того, чтобы иметь возможность дать его себе сама.
— Прости, — смутилась я, неожиданно осознав, что практически не давала ей и слова вставить во время моего вдохновенного монолога. — Я раньше обсуждала такие вещи с Медвежонком, он любил… меня слушать, поэтому я привыкла… в общем говорить много.
— Ты очень скучаешь по малышу, да? — ласково спросила она.
— Да, мне… очень его не хватает, — кивнула я, на мгновение так ясно представив себе его одуванчиковый запах и тепло худенького тела, что он как будто появился прямо передо мной. — С ним все было так… просто. У него на каждый мой вопрос был свой ответ — и иногда совсем не такой, как я могла ожидать. Он… как будто бы понимал меня лучше всех, даже лучше меня самой.
— Чего еще ожидать от золотого ребенка, спасителя мира и прочее, прочее, — хмыкнула омега, заканчивая с посудой и закрывая краны.
— Думаешь, он правда… спаситель мира? — с неуверенной улыбкой уточнила я. — Наш Медвежонок?
— А я бы вот не удивилась, — пожала плечами она. — В нем всегда это было. Что-то не от мира сего. Ты разве не замечала?
— Может, и так, — подумав, согласилась я. — Он был таким… взрослым на том видео. Казался таким сильным и несгибаемым.
— Малыш всегда умел произвести впечатление, — хмыкнула Поппи. — А какой красавчик-то вырос! Эх, даже немного досадно, что он оказался сыном кардинала — останься он тут, мы бы через пару лет озолотились.
Я бросила короткий взгляд в ее сторону, но так и не поняла, шутит ли она или говорит всерьез. И хотя в ее словах была своя доля истины, я не хотела думать, что омега действительно считает, будто Медвежонку было бы лучше провести всю жизнь на коленях перед альфами, чем там, где он был сейчас. Да, здесь ему, возможно, было бы безопаснее, чем в логове церковников, но этот риск был оправдан и того стоил. По крайней мере, мне хотелось так думать.
ebooksa