– Доктор Хейдок придерживается такого же мнения, – продолжал Деннис. – Он бы никогда не выдал убийцу правосудию. Он сам так сказал.
Думаю, именно в этом и состоит опасность взглядов Хейдока. Возможно, сами по себе они и правильные – не мне судить, – но они оказывают определенное влияние на неокрепший юношеский ум, хотя Хейдок не ставил перед собой такую цель, я в этом уверен.
Гризельда выглянула в окно и увидела в саду репортеров.
– Думаю, они опять фотографируют окна кабинета, – со вздохом сказала она.
Мы немало настрадались из-за этого убийства. Сначала праздное любопытство обитателей деревни – каждый приходил, чтобы просто поглазеть. Затем появились репортеры, вооруженные камерами, и теперь уже деревня с интересом наблюдала за репортерами. В конечном итоге перед окном стал дежурить констебль из Мач-Бенхэма.
– Итак, – сказал я, – завтра утром похороны. Думаю, потом интерес быстро угаснет.
Когда мы подходили к Олд-Холлу, я заметил нескольких репортеров. Они забросали меня всякими вопросами, на которые я неизменно отвечал (мы обнаружили, что так проще всего) одной фразой: «Мне нечего вам сообщить».
Дворецкий проводил нас в столовую. Так мы увидели мисс Крам, пребывавшую в крайне возбужденном и радостном состоянии.
– Вот сюрприз, правда? – воскликнула она, пожимая нам руки. – Я бы не осмелилась и подумать о таком, но миссис Протеро такая добрая, правда? Ведь совсем негоже молодой девушке одной ночевать в таком месте, как «Голубой кабан», когда вокруг снуют репортеры и прочее. И конечно, я постаралась быть полезной – в такое время любому может понадобиться секретарь, а от мисс Протеро никакой помощи нет, правда?
Я с удивлением отметил, что мисс Крам, чей враждебный настрой против Леттис никуда не делся, превратилась в горячего приверженца Энн. Интересно, спросил я себя, а насколько правдива ее история о переезде сюда? По ее версии, приглашение поступило от Энн, но так ли это на самом деле? Вполне возможно, девушка сама первой заговорила о своем нежелании в одиночестве жить в «Голубом кабане». Хотя я и старался сохранять объективность, я все же сомневался в том, что мисс Крам строго придерживается фактов.
В этот момент в комнату вошла Энн Протеро. Она была одета очень строго, в черное. В руке у нее была воскресная газета, и женщина с удрученным видом протянула ее мне.
– У меня никогда не было опыта в подобных делах. Ужасно, правда? На дознании я видела одного репортера. Я просто сказала, что очень расстроена и что мне нечего сказать, а потом он спросил у меня, не горю ли я желанием найти убийцу своего мужа, и я ответила: «Да». Затем о том, подозреваю ли я кого-то, я ответила: «Нет». А еще – не кажется ли мне, что убийство совершил кто-то из местных; и я ответила, что, конечно, кажется. И всё. А теперь взгляните на это!
В центре страницы была фотография, очевидно, сделанная лет десять назад – одному Господу известно, откуда ее выкопали. Затем шел заголовок крупными буквами:
– Ведь все это не мои слова, не так ли? – сказала Энн.
– Осмелюсь заметить, что могло быть и хуже, – сказал я, возвращая ей газету.
– До чего же наглые, правда? – сказала мисс Крам. – Посмотрела бы я, как у кого-нибудь из этих типов получилось меня обработать!
По лукавому блеску в глазах Гризельды я понял, что она восприняла это заявление буквальнее, чем хотела выразиться мисс Крам.
Объявили, что обед подан, и мы сели за стол. Леттис появилась только к середине обеда; она доплыла до пустого стула и опустилась на сиденье. Гризельду девушка удостоила улыбки, мне достался кивок. Я довольно внимательно наблюдал за ней – у меня для этого были свои причины, – однако она выглядела все тем же неземным созданием, что и всегда. Причем очень красивым, вынужден был признать я в своем стремлении к беспристрастности. Вместо траурного одеяния на ней было бледно-зеленое платье, которое подчеркивало удивительный цвет ее волос.
Когда мы сели пить кофе, Энн тихо сказала:
ebooksa