Роковая Роксана

Мы с графом могли поговорить, потому что находились в середине колонн, и пока танцоры, стоявшие с краю, выплясывали парами и квартетами, у нас было достаточно времени, чтобы обменяться любезностями. И не только.

- Не ошибусь, если скажу, что вы поразили всех мужчин в этом зале, - граф был до невозможности галантен, но что-то мне подсказывало, что его сиятельство просто берёт разбег перед прыжком.

- О да, я – самый меткий стрелок в Солимаре. Стреляю глазами без промаха! - перевела я всё на шутку.

- И попадаете в самое сердце, - подхватил граф Бранчефорте. – А что касается господина Мюррея, то ему, похоже, вы попали ещё и в голову. Отличный выстрел навылет. Бедняга ушёл с такой блаженной улыбкой влюблённого идиота, что мне стало его жалко.

- Жалко, что он влюблён? – я укоризненно покачала головой. – Вам должно быть неловко, милорд, за такие слова. Любовь – божественное чувство, очищающее души. Грех смеяться над ним.

- Неловко было бы Мюррею, - заметил граф. – Если бы он знал, что выплясывает с тем самым Ронбери, который в восьмом номере «Утреннего вестника» обозвал его «танцующим аистом». Позвольте спросить, это потому что он длинный и нескладный? Или потому что у него большой красный нос?

- Ронбери погорячился, - быстро ответила я, стреляя глазами по сторонам, но вовсе не с целью поражения сердец и умов. Больше всего меня волновало, чтобы никто не услышал слов графа. Но музыка играла громко, зрители и танцоры прихлопывали в такт, и я с облегчением перевела дух, и сказала, не переставая улыбаться, как и положено благородной девице в благородном обществе: – Очень вас прошу, не делайте этот праздник более неприятным, чем вы его уже сделали. И к вашему сведению, господин Мюррей – очень милый и приятный кавалер. В отличие от вас, он не обсуждал других гостей, а нашёптывал мне комплименты.

- Экий дамский угодник, а по нему и не скажешь, - неодобрительно сказал граф. – Но тогда – разрешите исправиться? Я сейчас же начну нашёптывать вам комплименты.

- Думаете, у вас получиться? – изобразила я сомнение.

- Уверен в этом, - пылко заверил граф.

- Тогда приступайте, – разрешила я.

- Приступаю, - он сделал полупоклон в мою сторону и чуть не пропустил момент, когда нам предстояло вступать в танец.

Мы взялись за руки со стоящими слева дамой и кавалером и закружились в маленьком хороводе, пока остальные танцоры смотрели на нас и хлопали в ладоши. Затем наш квартет разбился на две пары, и сначала я танцевала с господином Лиленмором, а потом протянула руки графу Бранчефорте.

- Во-первых, вы сегодня выглядите, как фея, - начал он с комплимнтов, как и обещал. – Даже под маской ваше лицо сияет. Глаза горят, губы улыбаются… Смотреть на ваши губы – одно удовольствие.

- Комплимент не засчитан, - ответила я, пока мы танцевали свою партию. – Про глаза – банально, про губы – двусмысленно. Попробуйте ещё раз, милорд. Хотя… может, лучше вам не стараться? Что-то мне подсказывает, что комплименты – это не по вашей части.

- А что по моей? – тут же спросил он, сжимая мою ладонь гораздо крепче, чем позволено было по этикету.

- Ваше – охота на ведьм, - произнесла я, продолжая удерживать улыбку.

- Вот как? – он тоже улыбнулся, но глаза под маской блеснули холодно. – Да, инквизитору тут есть, где разгуляться. По меньшей мере, пять дам пришли в костюмах ведьм. Но я сегодня не инквизитор, я – ворон, - он повёл плечом, показывая мне брошку, приколотую к отвороту камзола – серебряный ворон с глазком и клювом из гагата. – И мне нравятся цветы, а не ведьмы.

- Страшно даже предположить, что нравится ворону, - сказала я, – но точно не цветы. Пожалуй, лучше бы вы прикинулись инквизитором.

Мы разошлись, чтобы пригласить следующую пару, протанцевали положенные четыре круга и вернулись на свои места, снова встав друг к другу лицом.