Бонбон, весь красный от волнения, представил тоже белоснежный десерт — желе из миндального молока. Оно было приготовлено в ребристой спиралевидной форме, и необычный вид судьи сразу же отметили.
— Как будто его взбалтывали, и оно застыло в самой середине процесса! — месье Винсент рассматривал желе, как произведение искусства. — И засахаренные фиалки создают такой нежный цветовой контраст!
Проба десерта тоже прошла отлично, судьи остались довольны и изволили попробовать по второй ложке.
— Они так изящны, эти десерты, — прошептал Жюль, судорожно сжимая ручки тележки. — Как раз для королевского стола.
— А наш десерт сам станет королем стола, — усмехнулся Ренье. — Доставай его, Клер!
— Жюль, не толкайся, пожалуйста, — попросила Клер, вытаскивая из тележки… нечто ослепительно-золотистое! Огромное и в то же время воздушное! Сверкающая гора, сложенная из маленьких шариков заварного теста, была увита тончайшими золотыми нитями и блестела в лучах солнца, как золотой слиток! Но это было не золото, а карамельная канитель — сахарный сироп, вытянутый в нити. Легкий, хрустящий!
Бонбон невольно вскрикнул, увидев золотое великолепие. Живандо скосил глаза, стараясь не выказать слишком сильной заинтересованности.
Судьи пошептались и подошли к столу Клер, чтобы поближе рассмотреть десерт.
— Что это, мадему… мадам Равель? — спросил месье Ансельм, чрезвычайно заинтересованный.
— Это торт «Хрусти-во-рту»,[1] — живо ответила Клер. — Он сделан из заварного теста, но в отличие от «любовных косточек» — не удлиненной формы, а круглой. Начинен кремом из голубики и украшен карамельной канителью.
— Он великолепен!.. — выдохнул месье Винсент. — Напоминает… корону!..
— Вы еще не пробовали его на вкус, — сказала Клер низким, бархатистым голосом. — Эклер нежен и мягок, но в этом десерте мы предлагаем вам новый вкус — нежность и хрусткую сладость. Уверена, этот дуэт приведет в восторг даже короля.
— Вы — прирожденная соблазнительница, — хмыкнул месье Бертран. — Теперь я понимаю, что произошло с Равелем.
— Лучше пробуйте, а не болтайте, — сказал Ренье.
— Мы пробуем, — пробормотал месье Ансельм и первым снял со сладкой башни шарик, оплетенный золотистыми нитями.
Сунув его в рот, он даже прикрыл глаза от удовольствия.
— Нежный и хрустящий, — подтвердил он. — Это настоящее волшебство! Он хрустит, едва оказывается во рту, но тут же превращается в мягкую сладость — карамель тает, а крем… — он взял второй профитроль и разломил его. Крем оказался нежно-голубым, как небо Вьенна, как море, омывающее берега города.
— Это словно пробовать на вкус солнце и ветер, — признал месье Винсент, поглощая один золотистый шарик за другим. — Остановиться просто невозможно. Как вам, Боне?
Месье Бертран что-то промычал — он как раз отправил в рот еще одно пирожное.
— Переработанный рецепт моего дедушки, — рассказала о десерте Клер, — эклеры с кремом из голубики. Голубика придает легкую кислинку крему и уравновешивает жирность заварного теста. Но «любовные косточки» весьма деликатны — они поливаются сверху шоколадной глазурью, и их не положишь друг на друга — они опадут и сомнутся. Поэтому я решила сделать их в виде шариков — так пирожные будут держать форму и на одном блюде можно подать столько эклеров, что хватит на целый город! Только возникала проблема… — она заговорщицки понизила голос, и судьи потянулись к ней, чтобы услышать все до последнего слова — как дети в канун Нового года, которым рассказывают захватывающую сказку. — Пирожные не желали лежать ровной горкой. Они все время соскальзывали! Что делать? Смазать их глазурью? Но от этого потеряется внешний вид, да и сами пирожные будут липкими со всех сторон. И тогда Ренье предложил гениальную идею — укрепить горку с эклерами карамельной канителью. Посмотрите — это сработало! Мы сделали канитель из светлого меда, чтобы она получилась не коричневатая, а золотистая, и опутали ей горку.
ebooksa