В начале ноября 1949 года Комиссия Политбюро в составе Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, Л. П. Берии и М. А. Суслова составила проект Постановления о снятии Г. М. Попова со всех его высоких должностей, и в начале декабря этот вопрос был решен. Новым руководителем всей Московской парторганизации и секретарем ЦК был назначен H. С. Хрущев, которого в Киеве сменил второй секретарь ЦК КП(б)У Леонид Георгиевич Мельников. Как считают целый ряд историков, за приближением H. С. Хрущева к властному Олимпу стоял лично Г. М. Маленков, якобы продолживший чистку Секретариата ЦК от ждановских кадров. Однако вряд ли в данном случае уместно связывать эту «рокировку» с «Ленинградским делом», как это делает В. Д. Кузнечевский, так как опальный Г. М. Попов пересел в кресло союзного министра, а не угодил на плаху. Другие же историки, ссылаясь на мемуары H. С. Хрущева, уверяют, что вождь лично вызвал его в Москву и объявил ему о новом месте работы. Они же полагают, что истинной целью такого назначения стало создание противовеса тандему Маленкова — Берии, который неимоверно усилился в тот период[120].
Между тем очередной состав «узкого руководства» продержался у власти всего семь месяцев, поскольку, по мнению Ю. Н. Жукова, успешное испытание атомной бомбы и переход от научно-конструкторских и опытных разработок к плановому производству ядерного оружия дали возможность «изменить нарушенный еще в конце войны традиционный баланс сил, восстановив прежнее преимущество сталинских наркомов». Первым отчасти вернул себе утраченное положение Анастас Иванович Микоян, получивший в конце января 1950 года пост председателя Бюро СМ СССР по торговле и пищевой промышленности. Затем в середине феврале того же года Бюро СМ СССР по транспорту и связи возглавил Вячеслав Михайлович Молотов, что позволило ему вновь участвовать в решении важных экономических вопросов. А в конце февраля 1950 года Министерство Вооруженных сил СССР было в очередной раз разделено на два общесоюзных ведомства: Военное министерство СССР, главой которого был переназначен маршал А. М. Василевский, и Военно-Морское министерство, которое возглавил бывший главком ВМФ адмирал И. С. Юмашев. Наконец, в апреле 1950 года руководящая «семерка» образовала узкое Бюро Президиума Совета Министров СССР в составе И. В. Сталина, его первого заместителя маршала Н. А. Булганина и пяти «рядовых» заместителей в лице маршала Л. П. Берии, Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, В. М. Молотова и А. И. Микояна. Причем этим же решением Политбюро ЦК было установлено, что «председательствование на заседаниях Бюро Президиума Совета Министров СССР в случае отсутствия тов. Сталина осуществлять первому заместителю Председателя Совета Министров СССР тов. Булганину Н.А.»[121].
Как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков, М. В. Зеленов[122]), откровенное указание на то, что данное решение исходило лично от И. В. Сталина, являлось неслучайным. Новая реорганизация Совета Министров СССР стала открытым вмешательством вождя в острую борьбу за его «наследство». Во всех иных случаях он действовал как бы закулисно, но спустя всего неделю, в середине апреля 1950 года, сама же «семерка» согласилась с настойчивым желанием Г. М. Маленкова вновь вернуться в Бюро Президиума Совмина СССР, ибо он не пожелал довольствоваться положением второго лица в партии, и приняла еще одно важное решение: «ввести в состав членов Бюро Президиума Совета Министров СССР тов. Маленкова Г. М.». Вероятно, его возвращение в руководящий состав союзного правительства было связано с тем, что он, как ему тогда казалось, смог найти в лице H. С. Хрущева надежного союзника, которому смог теперь доверить текущие дела в Секретариате и Оргбюро ЦК. Тем более что именно в мае — июне 1950 года он окончательно закрепил свои руководящие позиции во всем центральном партаппарате, назначив главами ключевых отделов ЦК своих прямых ставленников: генерал-лейтенанта В. Е. Макарова — в Административный отдел, генерал-лейтенанта Г. П. Громова — в Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов, В. И. Алексеева — в Отдел тяжелой промышленности, И. Д. Сербина — в Отдел машиностроения и H. Н. Шаталина — в Планово-финансово-торговый отдел. При этом, как считают О. В. Хлевнюк и Й. Горлицкий, для консолидации всего состава «коллективного руководства» важное значение приобрели заседания двух правительственных органов: Президиума и Бюро Президиума Совета Министров СССР, — а также то, что с сентября 1950 года персональные составы «восьмерки» Политбюро ЦК и Бюро Президиума Совмина СССР полностью совпали. Отныне в оба органа входили И. В. Сталин, Н. А. Булганин, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, В. М. Молотов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян и H. С. Хрущев, который не был членом союзного правительства. Причем характерной чертой работы Бюро ПСМ было то, что оно, в отличие от Политбюро, собиралось часто и регулярно: в 1950–1951 годах по 38 раз, а в 1952 году — аж 43 раза, — а также то, что в его заседаниях никогда, даже будучи в Москве, не принимал участия сам И. В. Сталин[123].
Наконец, в середине февраля 1951 года произошел еще ряд немаловажных событий, которые коренным образом изменили всю конфигурацию власти. Во-первых, опросом «узкого руководства» маршалу Н. А. Булганину вернули прежнее положение руководителя всего ВПК, отобранное у него с началом Корейской войны, а в структуре Совета Министров создали соответствующее Бюро по военно-промышленным и военным вопросам, которое должно было курировать работу министерств авиапромышленности, вооружения, военно-морского флота и вооруженных сил СССР. Во-вторых, было установлено, что отныне поочередное председательствование на заседаниях Президиума, как и Бюро Президиума Совета Министров СССР, рассмотрение и решение всех текущих вопросов было возложено на трех сталинских замов — Н. А. Булганина, Л. П. Берию и Г. М. Маленкова. В-третьих, было решено, что все постановления и распоряжения Совета Министров СССР, принятые этим «триумвиратом», будут оформляться за подписью И. В. Сталина[124].
Последнее решение «узкого руководства» до сих пор остается загадкой для самих историков. В частности, тот же Ю. Н. Жуков[125] предположил, что речь может идти: 1) либо о добровольной передаче И. В. Сталиным своих огромных властных полномочий этому «триумвирату»; 2) либо о реальном отстранении тяжелобольного вождя, перенесшего уже как минимум два инсульта, от всех реальных рычагов власти. В любом случае как по документальным данным («Журнал посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина»[126]), так и по свидетельствам ряда членов высшего руководства, в том числе H. С. Хрущева, А. И. Микояна, К. Е. Ворошилова, Л. М. Кагановича и А. Н. Поскребышева, за два года до своей смерти И. В. Сталин де-факто отошел от дел. Он уже практически не появлялся в своем рабочем кабинете в Кремле и время от времени проводил неофициальные встречи с руководящим «триумвиратом» и другими членами Политбюро на Ближней даче в Кунцево.
Между тем уже в начале марта 1951 года серьезно пошатнулось кресло под H. С. Хрущевым, который, возомнив себя чуть ли не единственным знатоком всего аграрного хозяйства страны, 4 марта произнес доклад «О строительстве и благоустройстве колхозов», который был опубликован на страницах трех центральных газет — «Правды», «Московской правды» и «Социалистического земледелия». В этом докладе он выступил с идеями ликвидации и «сселения мелких деревень» в крупные колхозные поселки и села, создания проектов и строительства типовых «агрогородов», а также существенного сокращения приусадебных земель колхозников до 10–15 соток. Однако на следующий день этот новоявленный «аграрий», который, по меткому замечанию И. В. Сталина, страдал «манией вечных реорганизаций», получил от вождя крепкую взбучку, а Г. М. Маленков — поручение подготовить проект закрытого письма по данному вопросу. В итоге уже 6 марта H. С. Хрущев послал вождю покаянное послание, в котором попросил его «помочь мне исправить допущенную мною грубую ошибку и тем самым, насколько это возможно, уменьшить ущерб, который я нанес партии своим неправильным выступлением»[127].
Первоначально И. В. Сталин проигнорировал эти унизительные просьбы и, по свидетельству В. М. Молотова и Д. Т. Шепилова, дал поручение «покрепче дать Хрущеву»[128]. Подготовка этого документа велась под руководством Г. М. Маленкова в Сельскохозяйственном отделе ЦК, главой которого был его ставленник А. И. Козлов. Исходный «тон бумаги был резким и политически заостренным», однако после того, как проект закрытого Письма ЦК «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов» был отправлен на утверждение вождю, он лично вычеркнул оттуда целый абзац, содержавший развернутую критику хрущевской статьи, и вписал такую фразу: «Следует отметить, что аналогичные ошибки допущены также в известной статье т. Хрущева "О строительстве и благоустройстве в колхозах", который признал полностью ошибочность своей статьи»[129]. Как позднее уверял сам А. И. Козлов, это было сделано потому, что «товарищ Хрущев имел объяснение с товарищем Сталиным», который и дал команду смягчить тон данного письма и прекратить критику руководителя Московской парторганизации.
В смягченном варианте закрытое Письмо ЦК ВКП(б) «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов» было утверждено Политбюро 2 апреля 1951 года и затем разослано всем парторганизациям, в том числе первичным. В этом развернутом документе было прямо указано, что: 1) необходимо «покончить с неправильным, потребительским подходом к вопросам колхозного строительства и повести работу на успешное решение главной задачи в колхозном строительстве — на дальнейшее повышение урожайности сельскохозяйственных культур, всемерное развитие общественного животноводства и повышение его продуктивности»; 2) «капитальные вложения необходимо направлять в первую очередь на развитие общественного хозяйства — строительство животноводческих помещений, сооружение оросительных и осушительных каналов…, насаждение полезащитных лесных полос, строительство хозяйственных построек, колхозных электростанций…»; 3) необходимо «покончить с неправильной установкой на то, что наиболее важным в колхозном строительстве является будто бы сселение мелких деревень в единые "колхозные поселки", колхозные города и "агрогорода"…, задачи бытового устройства в колхозах, жилищного строительства в деревне… имеют, несомненно, важное значение, но являются все же производными, подчиненными, а не главными. Забвение или умаление главных, производственных задач может повести всю нашу практическую работу в деревне по неправильному пути, затруднить дальнейший подъем колхозов и причинить тем самым серьезный вред колхозному строю»; 4) «надо решительно пресекать попытки сокращения размера приусадебного участка колхозного двора и вынесения части приусадебного участка за пределы населенного пункта как недопустимые и вредные»; 5) «работу по укрупнению мелких колхозов надо проводить без форсирования и торопливости, ни в коем случае не превращать ее в кампанию, строго соблюдая принцип добровольности в этом деле»[130].
Между тем усиление позиций «триумвирата» вскоре выразилось в падении лично преданного И. В. Сталину руководителя Министерства госбезопасности СССР генерал-полковника В. С. Абакумова, который 14 июля 1951 года был неожиданно арестован и в начале августа заменен ближайшим соратником Г. М. Маленкова по аппарату ЦК Семеном Денисовичем Игнатьевым. Тогда же было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О неблагополучном положении в Министерстве государственной безопасности СССР»[131], и вскоре началась стремительная раскрутка так называемого «Дела чекистов», за которым тоже, вероятнее всего, стоял Г. М. Маленков. Хотя следует признать, что вопрос об этом деле, в том числе о его инициаторе, подлинных причинах и истоках, до сих вызывает немало споров как в научной среде, так и в публицистике, что видно из анализа работ Ю. Н. Жукова, Л. М. Млечина, О. В. Хлевнюка, Й. Горлицкого, Е. А. Прудниковой, К. А. Столярова, О. В. Смыслова и других авторов[132]. Но об этом, как и «Мингрельском деле», более подробно мы поговорим чуть ниже.
Из других событий того лета особого внимания заслуживает обновление руководства ряда силовых министерств. Так, в конце июля 1951 года опальный вице-адмирал Н. Г. Кузнецов, буквально за месяц до этого повышенный в своем воинском звании, сменил на посту министра Военно-Морского флота СССР адмирала И. С. Юмашева, а в состав правительственной делегации в Польшу, которую возглавил В. М. Молотов, был неожиданно включен и командующий Уральским военным округом маршал Г. К. Жуков. Что стояло за всеми этими событиями не вполне ясно до сих пор, однако один из лучших современных знатоков той эпохи Ю. Н. Жуков предположил, что их можно рассматривать как свидетельство дальнейшей изоляции вождя и реабилитации тех крупных полководцев, на которых он вряд ли мог бы положиться в возможной борьбе за власть, в том числе с правящим «триумвиратом»[133]. В контексте этих событий произошло еще одно очень любопытное событие: именно в этот период прекратилось дальнейшее издание Собрания сочинений И. В. Сталина — из запланированных ранее 16 томов было опубликовано только 13.
Вторая половина 1951 года не была отмечена особо громкими событиями на «политическом фронте», однако под его конец Политбюро приняло важное решение о созыве осенью 1952 года очередного XIX съезда партии. Причем утвержденный этим решением порядок подготовки съезда предопределил главное: кто именно будет формировать все партийные делегации с мест и новые центральные органы партии, прежде всего персональный состав ЦК. Выступление с Отчетным докладом было поручено Г. М. Маленкову, доклад «О директивах по V пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР» должен был делать М. З. Сабуров, а отдельный доклад «Об изменениях в уставе ВКП(б)» — H. С. Хрущев.
Новый 1952 год начался с очередных перестановок в высшем руководстве Вооруженных сил. Уже в феврале в результате раскрутки «Артиллерийского дела» были арестованы заместитель военного министра маршал артиллерии Николай Дмитриевич Яковлев, начальник ГАУ ВМ СССР генерал-полковник артиллерии Иван Иванович Волкотрубенко и заместитель министра вооружений Илларион Аветович Мирзаханов. Новым заместителем военного министра по вооружениям был утвержден генерал-полковник артиллерии Митрофан Иванович Неделин, начальником Главного артиллерийского управления стал генерал-полковник артиллерии Сергей Сергеевич Варенцов, а командующим артиллерией был назначен генерал-полковник артиллерии Василий Иванович Казаков.
Затем в мае 1952 года еще более радикальные перетряски затронули МИД СССР: первый заместитель министра Андрей Андреевич Громыко был неожиданно направлен послом в Лондон, постоянный представитель СССР в Совбезе ООН Яков Алексеевич Малик и советский посол в Берлине Георгий Максимович Пушкин, напротив, вернулись в Москву и были назначены заместителями министра; еще один заместитель министра Валериан Александрович Зорин получил пост постоянного представителя СССР в Совбезе ООН, Александра Семеновича Панюшкина отозвали из Вашингтона, отправив послом в Пекин, а Георгий Николаевич Зарубин из Лондона был переведен на аналогичную посольскую должность в Вашингтон. Все это, как уверяет тот же Ю. Н. Жуков, означало грядущую в ближайшем будущем смену двух союзных министров — Александра Михайловича Василевского и Андрея Януарьевича Вышинского.
Между тем тогда же, в мае 1952 года, произошло еще два важных события. Во-первых, стараниями близкого к Г. М. Маленкову министра госбезопасности СССР С. Д. Игнатьева был снят с должности начальник Главного управления охраны МГБ СССР, а затем и арестован многолетний глава личной охраны вождя генерал-лейтенант Николай Сидорович Власик и, во-вторых, ГУО МГБ СССР было реорганизовано в Управление охраны МГБ СССР, которое лично возглавил С. Д. Игнатьев, хотя фактическое руководство охраной всех высших должностных лиц, в том числе самого И. В. Сталина, стали осуществлять его заместитель по министерству генерал-лейтенант Василий Степанович Рясной и два заместителя начальника УО МГБ СССР полковники Николай Петрович Новик и Павел Николаевич Максименко.
Наконец, в том же июле 1952-го Г. М. Маленков совместно с H. С. Хрущевым и М. З. Сабуровым в соответствии с решением Политбюро сконцентрировали в своих руках всю подготовительную работу по созыву XIX съезда ВКП(б), который должен был узаконить его лидирующую роль в партии и государстве.
5-14 октября 1952 года состоялась работа XIX съезда ВКП(б), на котором с Отчетным докладом ЦК выступил не сильно постаревший вождь, а второй секретарь ЦК Г. М. Маленков, что убедило многих, в том числе в партийной номенклатуре и в среде государственных управленцев, кто станет наиболее реальным преемником И. В. Сталина в исторической перспективе. Кроме того, на этом съезде по докладу главы Госплана СССР М. З. Сабурова были приняты «Директивы V-гo пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР на 1951–1955 гг.», предполагавшие почти равномерные темпы развития отраслей группы «А» (то есть производства средств производства) и группы «Б» (то есть производства средств потребления) соответственно на 13 и 11 %; и по докладу H. С. Хрущева был принят новый партийный устав и изменено как название самой партии, которая теперь стала называться не ВКП(б), а КПСС — Коммунистическая партия Советского Союза, так и ее руководящих органов, в частности Политбюро ЦК. Причем, как справедливо подметил В. М. Зеленов, важнейшим положением нового устава стала реформа партаппарата, так как в нем: а) были по-новому определены задачи Секретариата ЦК («ЦК организует для руководства текущей работой, главным образом по организации и проверке исполнения решений партии и подбору кадров — Секретариат»), и б) «сняты все ограничения по его организации. Отныне Секретариат ЦК мог, не нарушая партийного устава, менять и количество отделов, и их задачи»[134].
Хорошо известно, что в последний день работы съезда на его утреннем пленарном заседании выступил сам И. В. Сталин. Его короткая и, казалась бы, сугубо приветственная речь содержала в себе ряд очень важных установок, адресованных прежде всего мировому коммунистическому и рабочему движению. Суть этих сталинских установок была выражена предельно четко и лаконично: 1) в условиях заметного роста реакционности всей буржуазии необходимо резко активизировать тактику «единого фронта» всех рабочих и коммунистических партий в борьбе с ней; 2) в условиях «холодной войны», развязанной ведущими империалистическими державами во главе с США, одной из главных задач мирового коммунистического и рабочего движения является «борьба за мир во всем мире» и разоблачение агрессивной политики империалистов; и 3) в условиях нового этапа буржуазной глобализации (то есть пропаганды и ползучей реализации идей мондиализма, в том числе через Бреттон-Вудскую финансовую систему) знамя национальной независимости и государственного суверенитета, ныне выброшенное за борт реакционной буржуазией, «продающейся за доллары», должны поднять коммунистические и рабочие партии, ибо «больше некому его поднять».
По традиции в последний день работы съезда состоялся организационный Пленум вновь избранного состава ЦК, на котором произошли кардинальные перемены в организации и в персональном составе высшей партийной власти:
— В соответствии с новым партийным уставом были ликвидированы Оргбюро и Политбюро ЦК и создан новый высший орган партии — Президиум ЦК КПСС, который по факту должен был стать расширенным аналогом старого Политбюро ЦК.
— В состав этого Президиума ЦК было избрано беспрецедентное количество представителей партийно-государственной номенклатуры — 25 членов и 11 кандидатов в члены. При этом наряду со старыми членами и кандидатами в члены Политбюро ЦК, входившими в его состав еще с начала — середины 1920-х годов, то есть И. В. Сталиным, В. М. Молотовым, К. Е. Ворошиловым и другими политическими аксакалами, его членами стали как относительно молодые работники партийно-государственного аппарата республиканского и областного (краевого) уровня — Семен Денисович Игнатьев, Леонид Ильич Брежнев, Леонид Георгиевич Мельников, Демьян Сергеевич Коротченко, Николай Александрович Михайлов, Аверкий Борисович Аристов, Николай Михайлович Пегов, Василий Васильевич Кузнецов, Николай Григорьевич Игнатов и другие, — так и авторитетные руководители из числа легендарных «сталинских наркомов» и крупных управленцев — Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, Вячеслав Александрович Малышев, Иван Федорович Тевосян, Иван Григорьевич Кабанов и другие.
ebooksa