— Я вам не советчик, — говорю, — а только папаше своему передай, что долго он на престоле не удержится. Полетит, как пить дать…
Татьяна скривилась. Не понравились ей, видно, мои слова.
— Разве тебе не известно, солдатик, что государь император, папаша мой, упрям как осел? Меня он все равно не послушает, если я ему что скажу. Лучше бы тебе самому к нему во дворец поехать. Там все ему и выложишь…
Я немного испугался — страшновато ведь ехать к царю да вести с ним такие разговоры. Чего доброго, не понравятся ему мои слова, топнет он ногой, вызовет полицию, загонят меня в кутузку — и все тут! Но если сказал «а», нужно сказать «б».
— Согласен! — выпалил я. — Могу поехать с тобой во дворец, к милому твоему папаше. Скажу ему все, что солдаты в окопах о нем и всей его братии думают. Я не постесняюсь…
— Что ж, — говорит Татьяна, — коль на то пошло, солдатик, то располагайся здесь, сейчас поедем…
Не буду вас долго мучить, дорогие мои солдатки. Одним словом, скоро паровоз загудел, колеса застучали, и мы поехали.
Сбрасываю башмаки, снимаю шинельку и лезу на третью полку. Железная печурка топится в вагоне, тепло тут, как в бане. Двое казачков подбрасывают в печку уголек, дровишки, а я лежу себе, как барин. Шинельку под бок подостлал, башмаки под голову положил, чтобы не утащили, а портянки на трубе развесил — пусть сушатся.
Поезд летит, будто сам дьявол его подгоняет, колеса стучат, а Татьяна каждый раз покрикивает своей свите: «Тихо, солдатик спит!» Заснул я, конечно, храплю на весь вагон, и никто мне не смеет плохого слова сказать. Вы себе представляете, если б я так храпел в землянке, сколько солдатских сапог в меня уже полетело б!.. А тут спокойно! Все-таки в царском поезде еду!
Прошел день, другой. Никто меня не будит. Только кашевар иногда слегка тормошит, когда котелок каши и кипяток приносит.
Потом наш поезд въехал в какой-то сад или лес, уже не помню точно, куда он въехал. Я выглянул в окно вагона. Кругом красивые деревья, кусты, цветы, реки и озера, а посредине — царский дворец. Ну что вам сказать? Разве передашь словами эту красоту? Матушка родная, куда меня привезли! Поклясться готов, что в таком саду праматерь Ева соблазнила праотца Адама…
Слез я с третьей полки, начал искать свою обувку, портянки, а на перроне уже музыка играет: нас встречают.
Взяла меня Татьяна под ручку и ведет. Смотрю, а навстречу бежит Гришка Распутин, в рясе с крестом. Здоровенный, как дуб, и весь длинный — волосы длинные, руки длинные, ноги длинные… Не приведи бог встретиться с таким в лесу! Взглянул на него, и сердце у меня оборвалось. Вот предо мной настоящий разбойник с большой дороги!
Бог ты мой, думаю, и это страшилище командует империей?! Водит всех за нос…
Татьяна заметила, что я немного растерялся с непривычки встречаться с царями, царицами и придворными, и повела к папаше и мамаше, которые, как истуканы, стояли на лужайке.
Взглянул на меня царь, протянул руку и сказал:
— Ну-с, солдатик, что там нового на фронте слыхать?
— Плохо там, — говорю, — царь-батюшка, совсем плохо!.. Кажется, империя твоя уже трещит по всем швам…
Царь, конечно, немного поморщился, пощипал свои рыжие усы и говорит:
— Брось шутить, солдатик! Коли приехал в царский дворец, то веди себя, как человек, а не как биндюжник, не то я тебя на гауптвахту или в штрафную роту могу отправить, хоть ты у меня и гость…
ebooksa