Овцы смотрят вверх

22
18
20
22
24
26
28
30

– Вши? – едва не задыхаясь, произнес он. – Блохи?

Доктор посмотрел на него с горькой улыбкой.

– Было бы чудом, если бы я их не увидел, – сказал он. – Ими заражены тридцать процентов всех зданий в центре, и у мелких тварей стойкий иммунитет ко всем инсектицидам, включая нелегальные. Думаю, и гепатит, и энтерит нам антибиотиками тоже не взять. Сегодня это – общее место.

Лицо Бамберли превратилось в серую маску.

– Что-нибудь еще? – спросил он голосом человека, который, не имея иных способов выпустить пар дурного настроения, готов вот-вот сорваться в драку.

Доктор колебался.

– Выкладывайте все! Что там у него еще?

Словно рашпилем прошлись по дереву.

– Хорошо, – кивнул доктор. – У парня гонорея, в достаточно острой форме, и, если у него есть уретрит, это укажет на наличие спирохеты в мочеиспускательном канале. То есть на сифилис. Хотя мы должны подождать результатов анализа по Вассерману.

Последовало долгое молчание. Наконец Бамберли сказал:

– Они хуже животных! Люди так жить не могут!

– У них выбора нет! – покачал головой врач.

– Как это нет выбора? Вши, блохи, венерические болезни! Выбор всегда есть! – прорычал Бамберли.

Доктор пожал плечами. Вопиющая глупость – спорить со столь богатым человеком, каковым был этот Бамберли. С тех пор как умер его брат, Роланд ни в чем не нуждался – все состояние Джейкоба перешло к нему, так как приемные дети умершего не могли претендовать на наследство.

Равно как и Мод.

– Могу я его увидеть? – спросил через некоторое время Бамберли.

– Нет, сэр. Мы его усыпили – он просто обязан отдохнуть, хотя бы сутки. Кроме того, комбинация лекарств, которые мы ему дали, должна лишить его способности ясно соображать.

– Но ведь антибиотики… – начал Бамберли, подобно ищейке, почуявшей новый запах. В голосе его сквозило подозрение. – Там есть что-то еще! – требовательным тоном произнес он. – Всего вы мне так и не сказали!

– Ну что ж!

Доктор начал терять терпение – он занимался этими Бамберли уже три часа подряд, без всякого перерыва.