Ян, даже и не пытаясь освободиться из сильного захвата Глеба, молчал, придавленный им к капоту.
— Ты же людей мог убить, понимаешь?! Убить!
— Ну и пусть…
Ян дико взглянул на Глеба, по инерции дернулся и, внезапно обмякнув в его жестких руках, неожиданно заревел.
Лес, тихое урчание еще не остывших радиаторов, молчаливые мужики вокруг…
Парень лишь первые секунды рыдал в голос, но потом, все еще тяжело всхлипывая, стал утихать.
Было страшно, хоть все и знали об отце Яна. Остальное было непонятно…
— Ну-ну, хорош… Прекращай. Знаю, что хреново тебе сейчас, но не надо же так-то уж…
Ян отвернулся, вытирая глаза.
Капитан Глеб приложил палец к губам, останавливая этим жестом лишние вопросы и жалостливые порывы всех остальных.
Сидя в стороне от толпы Макгуайер покачивал на весу правую руку. Верх его легкой фиолетовой майки пропитался темной кровью.
— Что такое?
Живое — живым.
Капитан Глеб двинулся в сторону яхтсмена.
— Так, пустяки, царапина… Плохо только, что испачкался сильно в этом проклятом болоте.
Морщась, Макгуайер начал осторожно приподнимать грязный рукав.
— Стой, не торопись. Борисыч, где наша аптечка?
Пожимая плечами, маленький нерадивый разгильдяй стремительно старался стать еще и незаметным.
— Я… я… В нашей техничке, в машине, в той, в большой…, я все собрал и там… вот, я думал… Там все осталось.
— Ты думал не головой.