Некоторые из беженцев пускались вплавь. С реки доносились пронзительные крики.
– Боже, спаси Ирландию, – повторил Харпер и перекрестился.
Центральная часть моста, протяженностью примерно в сотню футов, полностью ушла под воду, и людей с нее уже снесло быстрым и могучим потоком, но давление с северного берега не ослабевало. В какой-то момент настил не выдержал, вода вдруг вспенилась, балки затрещали, и пролет оторвался от остального моста, вздыбился и медленно устремился вниз по течению. Между тем толпа на северном берегу давила, не зная о случившемся, скопившиеся на середине моста не могли ее сдержать, и люди падали в кружащий водоворот между торчащими обломками. Крики усиливались, паника нарастала, а жертв становилось все больше. Отнесенное порывом ветра, облако дыма накрыло середину реки и барахтавшихся из последних сил несчастных. Удержаться могли не все, и тех, что послабее, уносил бурливый поток. Над головами тонущих с криками носились чайки. Оставшиеся в городе немногочисленные португальские части пытались остановить французов на улицах и в переулках и не подпустить их к переправе, однако силы были явно неравны. За французами был как тактический, так и численный перевес. В воплях беженцев звучало отчаяние грешников, застигнутых приходом Судного дня. Ядра рвали воздух над головами горожан, город звенел от мушкетных выстрелов, стука копыт и треска пламени – несколько пострадавших от снарядов домов уже горели.
– Бедные детишки. – Харпер покачал головой. – Да поможет им Господь. – (Несчастные сироты оказались слишком близко от моста, и теперь их безжалостно теснили к воде.) – Где же чертовы лодки!
Между тем винные баржи благополучно достигли южного берега, но управлявшие ими люди поспешили унести ноги от опасного места, так что возвращаться никто не стал и спасать утопающих было некому. Еще немного, и крохотные детские головки закачались над холодной серой водой, а потом их отнесло, накрыло пенной волной и… Шарп смотрел и смотрел, а вот поделать ничего не мог. Не мог даже пробиться к мосту. И хотя он кричал, требуя, чтобы люди отступили от переправы, его никто не понимал. Французы стреляли по беженцам из мушкетов и даже попали в кого-то на мосту.
– И что мы, черт возьми, будем делать? – спросил Харпер.
– Ничего, кроме как уматывать отсюда! – резко бросил Шарп и, отвернувшись от страшной картины, повел свой небольшой отряд по берегу, на восток.
Десятки горожан устремились туда же, надеясь, что французы еще не захватили дальние пригороды. Мушкетная стрельба на улицах звучала уже постоянным фоном, а португальские пушки на другом берегу били по нижним улицам, так что к грохоту орудий примешивался треск разлетающейся черепицы и ломающихся балок.
У конца пристани Шарп остановился и оглянулся, чтобы пересчитать своих бойцов. Образовавшаяся брешь уже кишела упавшими, через головы которых катила пенящаяся река. Какой-то португальский солдат шагал прямо по головам, спеша добраться до баржи, на которую опиралась вторая часть моста. Его примеру последовали другие – по головам и телам живых и мертвых.
– Что случилось? – поинтересовался Додд, обычно самый спокойный и тихий из всех.
– Бог сегодня смотрит в другую сторону. – Шарп посмотрел на Харпера. – Все на месте?
– Так точно, сэр. Все. – Ирландец скривился, казалось, еще немного, и по его щекам покатятся слезы. – Бедные детишки…
– Мы им помочь ничем не могли, – коротко отрезал Шарп. Да, они и вправду ничем не могли помочь, но легче от этого не становилось. – Уильямсон и Таррант наказаны.
– Опять?
– Опять. – Какие же дураки, с неудовольствием подумал лейтенант. Остаться ради выпивки в городе, который вот-вот захватит враг. Нажраться, чтобы попасть во французскую тюрьму. – Пошли!
Старую стену возвели в те времена, когда мужчины дрались в доспехах и стреляли друг в друга из луков, и покрытые мхом камни не продержались бы и двух минут против современной пушки. Словно в знак признания этого обстоятельства, горожане проделали в укреплении несколько проходов. Отряд британцев прошел через одну брешь, пересек то, что осталось от древнего крепостного рва, и поспешил к новому городу, выросшему по другую сторону средневековой стены.
– Лягушатники! – окликнул лейтенанта Хэгмэн. – Сэр! Лягушатники на холме!
И действительно, левее, ближе к холму, небольшой отряд французских кавалеристов спешил наперерез беженцам. Зеленая форма… драгуны. Человек пятьдесят или больше. Все с прямыми саблями и короткими карабинами за спиной. На головах латунные шлемы, которые в военное время обтягивали материей – чтобы не отсвечивали на солнце.
– Бегом! – крикнул Шарп. – Бегом!
Драгуны то ли не замечали стрелков, то ли не собирались с ними связываться; во всяком случае, они скакали туда, где дорога огибала высокий холм, вершину которого венчало невысокое белое строение с плоской крышей – то ли лазарет, то ли школа. Главная дорога проходила южнее холма, другая поворачивала к югу и пробегала между холмом и рекой. Драгуны ехали по главной, и Шарп рассчитывал, держась правее, проскочить по меньшей к берегу Дору. Но в этот день везение было не на его стороне: французы все-таки увидели маленький отряд и, тут же развернувшись, блокировали вторую дорогу в том месте, где она приближалась к реке. Оглянувшись, Шарп увидел, что за кавалерией следует пехота. Черт бы их побрал! Но и это было еще не все – через брешь в старой стене уже лезли другие солдаты в синих мундирах. От пехоты стрелки, пожалуй, могли бы уйти, но кавалерию не обгонишь. Несколько драгунов спешились и торопливо устанавливали на дороге заграждение. Беженцы, видя, что пути к спасению отрезаны, либо поднимались на холм, к белому зданию, либо в отчаянии возвращались в город, к брошенным домам. Тем временем артиллеристы продолжали свой бой: французы пытались противопоставить что-то большим португальским орудиям, от огня которых уже начались пожары. Черный дым из горящих домов смешивался с серо-белым дымом пушек, а под ним, у реки утонувших детей, лейтенант Ричард Шарп старался придумать, как выбраться из захлопнувшейся ловушки.
ebooksa