Пять минут жизни

Я поднял голову и поморщился от боли в шее. Рита присела рядом со мной, ее лицо переполняли благодарность и вина. Рядом с дверью стояла еще одна медсестра с пакетом шприцев и синим пластиковым ящиком в руке.

– Джим, можешь идти, – прошептала Рита, смаргивая слезы. – Полиция все еще здесь, ждет заявления. Мы с Сарой должны отключить Тею.

– Зачем? – хрипло спросил я.

– Нужно выяснить, что произошло. Бретт сказал, что никогда…

Я зажмурился и потряс головой.

– Не надо.

– Нам нужно ее осмотреть, – тихо сказала Рита. – Тея не может сказать нам, врет он или нет. Не словами.

Мой взгляд переместился на пластиковую коробку в руках другой медсестры. Комплект на случай изнасилования. Мой живот сжался, и желчь подступила к горлу.

Вдох. Выдох.

Я поднялся с пола и впервые осмотрел комнату Теи. Двуспальная кровать, небольшой письменный стол с ручками и бумагой. Разрушенный комод с расколотыми деревянными ящиками. Мои плечи заныли при воспоминании, как я в черной дымке ярости оторвал Бретта от Теи.

Если не считать комода, комната была такой же, как и у большинства других пациентов, только на стенах везде висели бумаги. Напоминания и заметки.

Ванная комната здесь.

Это шкаф.

Два года в санатории, а Тея все еще не ориентировалась в собственной комнате.

Я бросил последний взгляд на кровать. Тея мирно спала, но они сделают ей укол, чтобы глубже погрузить в бессознательное и она не проснулась во время необходимой проверки.

«И Тея не может сказать, согласна она или нет».

– Спасибо за заботу о ней, – поблагодарила Рита. – Ты был прав. Я так виновата. Надо было тебя послушать.

– Хотел бы я ошибиться.

Я заставил себя покинуть Тею и вышел в коридор. Алонзо и Анна о чем-то тихо разговаривали. Они замолчали, когда увидели меня.

– Мой чертов телефон отрубился, – пояснил Алонзо. – Я поздно увидел твое сообщение. Слишком поздно.