Пять минут жизни

«Он спас тебя».

Он спас меня, но я его не знаю. Может, он такой же плохой. Может, он пришел за своей очередью.

Но где-то в глубине души я знаю, что это неправда.

Я не хочу, чтобы он уходил.

Из меня вырываются рыдания, и я зарываюсь лицом в колени.

– Тея… – Голос Джима ломается.

Он знает мое имя.

Он знает меня.

Я смотрю сквозь пряди волос и пелену слез. Джим делает шаг ближе, но не более.

Я тяну к нему свои дрожащие руки. Я не знаю почему. Я нуждаюсь в нем. Мне нужен кто-то, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Джим садится на кровать. Берет меня к себе на руки. Я лезу в его объятия. Он пахнет чистотой. Теплом. Твердый и мягкий. Твердая кожа и мягкая рубашка. Жесткие мускулы груди под моей щекой и мягкая рука, которая гладит мои волосы. Так легко почувствовать разницу между ним и Бреттом; каждое намерение читается в его прикосновениях. Этот человек никогда не сделает мне больно.

Джим крепко обнимает меня, пока я дрожу в его руках. И тогда он начинает петь. Его низкий и грубый голос завораживающе грохочет у меня под ухом. Мне становится настолько легче, что я вкладываю руку в его ладонь. Большую. Сильную. С царапинами на костяшках пальцев. Красную и опухшую. Потому что он боролся за меня. Спас меня.

Другие фигуры заполняют дверь, другие люди о чем-то разговаривают, но Джим продолжает мне петь. Его голос побеждает тишину в моем сознании. Мои глаза закрыты. Я так устала. Теперь можно спокойно спать, потому что Джим идет со мной.

Он последует за мной во тьму.

Глава 15

Джим

Рыдания Теи стихли. Ее грудь, прижатая к моей, спокойно и размеренно поднималась и опускалась. Наконец она уснула. Осторожно – неохотно – я положил ее на подушку и накрыл тонким одеялом, затем сел на пол, прислонившись спиной к кровати. Я больше не мог ее держать, но ни одна сила в мире не заставит меня покинуть ее комнату.

Сотрудники видели, что случилось. Все смотрели, как я держал Тею и пел ей. Они знали, что без боя я никуда не пойду, а произошло уже достаточно насилия для одной ночи.

Они оставили меня в покое и отвели резидентов обратно в постели. Я сидел, согнув ноги, положив руки на колени. В любой момент я готов был вновь ринуться в бой. Когда в санатории стало тихо, я закрыл глаза, дрейфуя на грани сна. Затем кто-то мягко меня встряхнул.

Это было воскресное утро. Размытый свет рассвета проникал в окно.

– Джим?