Он смеется над моим выражением лица.
– Что, не нравится? Не беспокойся. Через несколько минут ты все равно не вспомнишь. – Снова берет меня за волосы, чтобы опустить мне голову. – И ты обещала…
Дверь распахивается с такой силой, что отскакивает от стены. Зеркало над комодом падает и разбивается. Я кричу, когда человек в черной кожаной куртке и тяжелых ботинках пересекает комнату за два длинных шага. Тени и свет танцуют на его красивом искаженном яростью лице.
Бретт вскакивает на ноги.
– Господи…
Мужчина обеими руками хватает Бретта за воротник рубашки, взмахивает им и швыряет в комод. Летят осколки дерева. Бретт больше не дергается, лишь вяло пытается подняться на ноги.
– Уб-б-блюдок, – кричит человек в черном.
Бретт выставляет руки перед собой.
– Джим, подожди…
Джим не ждет. Он хватает Бретта за плечи и вытаскивает в коридор. Я снова слышу грохот, а затем удар кулака. Я отползаю дальше по кровати, сворачиваюсь калачиком у стены. Подтягиваю колени к груди и обнимаю ноги, когда раздаются крики и звучит сигнал тревоги.
– Что ты с ней сделал? – слышу я крик Джима. – Скажи мне!
– Ничего такого! Господи, я не трахал ее, да и все равно она бы не помнила…
Голос прерывается еще одним ударом кулака Джима.
Сирена замолкает. Я слышу плач женщины.
– Прошу прощения, – говорит она сквозь слезы. – Я понятия не имела. Я, наверное, задремала.
Я слышу помехи рации и голос другого человека.
– Это Хэнк. У нас чрезвычайная ситуация. Я держу его, но звони 911.
Все больше тихих голосов, а затем в комнату возвращается человек в черном – Джим. Его силуэт заполняет дверной проем, руки все еще сжаты в кулаки. Постепенно они расслабляются, и его дыхание замедляется.
– Т-т-ты в порядке? – тихо спрашивает он. Его низкий и грубый голос пробивается через заикание.
Я киваю, да. Потом качаю головой – нет. Боже, тишина в моем разуме такая бескрайняя и глубокая. Как пустыня. Я не знаю, в порядке ли я. Не знаю, должна ли я бояться Джима.