Пять минут жизни

– Мисс Хьюз…

– Это было твое первое и последнее предупреждение, – сказала она. – Акцент на «последнее».

Она вышла, оставив меня наедине с картиной Теи. Не цепочками слов, а другим видом крика о помощи.

Я закончил свою смену и ночью покинул санаторий, не переодеваясь и ни с кем не разговаривая. Я гнал на своем мотоцикле по извилистой дороге прочь от «Голубого хребта». Я вписывался в повороты, чувствуя, как меня захлестывает адреналин. Я пытался воссоздать то же, что ощутил, когда держал Тею в своих руках.

Дома, в своем маленьком темном жилище, я пошел в ванную, чтобы умыться холодной водой. Затем уставился на отражение в зеркале.

На мне все еще была моя форма – простая белая рубашка и брюки. Но теперь белизну пересекала желтая полоса по правой стороне моей талии, где Тея меня коснулась. А посередине груди сиял отпечаток руки Теи, ярко-желтый, маленький и изящный. Растопыренные пальцы, словно звезда, накрывали мое сердце.

Глава 25

Тея

– Доктор Чен сказала, еще месяц, минимум. Может быть, два, – пожаловалась я, когда Рита принесла мне мою утреннюю дозу лекарства.

– Процедура настолько новая, что они боятся. Объявят о победе над болезнью, а потом что-то пойдет не так, и они потеряют доверие, – пояснила она. – Или, того хуже, финансирование. Пациенты в Сиднее также сидят под замком.

– Это неправильно, – сказала я. – Дать нам чувство свободы, а затем отнять ее.

– Мне тоже это не нравится.

– Так помоги мне сорваться с поводка, Рита.

Повисла короткая тишина. Рита знала, что я имею в виду. «Дай мне лекарство».

– Ты знаешь, я не могу этого сделать, – сказала она.

– Знаю, – вздохнула я. – Я не хочу, чтобы ты потеряла работу. – Я взяла таблетку, которую она принесла с собой из запертой аптечной комнаты, и запила ее водой.

– Постарайся взглянуть на это с другой стороны. Через несколько недель ты будешь свободна.

– А если лекарство перестанет действовать до этого? Ради чего я тогда ждала?

– Хотела бы я знать ответ на твой вопрос.

Она ушла, а я уставилась в потолок. Стены. Крошечное окно. Вдруг стало трудно дышать. Мне нужно было оказаться снаружи, даже если у этого «снаружи» тоже имелись заборы.