Тея улыбнулась и снова поцеловала меня. Легкое касание – все, что я позволил ей сделать. Было неуместно страстно ее целовать. Если посреди процесса произойдет сброс, Тея будет в ужасе. Я никогда не хотел, чтобы наши поцелуи были испорчены страхом.
– Мне нравится, – сказал я, кивая на ее картину. – Просто невероятно.
– Спасибо. Я никогда не была в Нью-Йорке, поэтому не уверена, откуда это изображение. Но оно со мной. Всегда. Я, наверное, видела его на фотографии.
Я улыбнулся.
– Наверное.
– Делия придет?
– Не сегодня, – ответил я. – Но она скоро будет здесь. Хочешь подышать свежим воздухом?
Рита принесла Тее зимнее пальто – яркое, шерстяное, по словам Теи, цвета фуксии. Случилась перезагрузка. Тея провалилась в приступ отсутствия, а затем обняла меня за шею.
– Джимми, ты здесь. Сколько уже прошло?
Мы начали заново. Время, вопросы, пока мы не вернулись туда, где остановились.
– Хочешь пойти погулять? – спросил я.
– Я бы с радостью.
Она вложила свою руку в мою, и мы прогуливались по территории, повторяя одно и то же снова и снова каждые пять минут. Я опять сказал, что доктора собираются ей помочь, и она просияла под тяжелым серым небом. Ее щеки побледнели от холода, и снежинки запутались в ее волосах, когда пошел первый снег в этом сезоне.
– Это так прекрасно, – сказала Тея, протягивая руку, чтобы поймать хлопья.
Я посмотрел на нее сверху вниз.
– Очень.
Мое сердце болело от дежавю – Тея вела себя точно так же, как и в прошлом году. Тогда она тоже ловила снежинки и говорила, как это прекрасно.
«Она все еще улыбается. Несмотря на череду дней в тюрьме, у нее есть надежда. Всегда есть».
– Я люблю тебя, – сказал я, притягивая ее к себе.
– Я тоже тебя люблю. Джимми с добрыми глазами.