Среди тысячи слов

Боже. Еще одна волна жара промчалась по мне, устроившись между ног, словно это он так приказал.

– Ч-что, господин? – заикаясь, произнесла я шекспировские слова.

– Ничего, – ответил он.

Я пыталась не забывать, что Гамлет играл с Офелией, но мои слова вырвались с тихим провокационным смешком.

– Вы веселы, мой господин?

Айзек многозначительно улыбнулся.

– Кто, я?

– Да, и вправду веселы, – сказал Марти, разбивая это мгновение подобно кузнечному молоту. – Мне кажется, все слишком весело. Мне придется дать несколько указаний.

Айзек мгновение помедлил, потом поднял голову с моих колен и сел на пустом стуле рядом со мной. Я положила руку на место, где только что был он, чтобы ощущать это тепло чуть дольше.

Мартин потер подбородок одной рукой.

– Мне нравится ваш прогресс. Я вижу разницу в вашем отношении, фамильярности, – он повернулся к Айзеку. – Но ты слишком мил.

Айзек фыркнул.

– Я мил?

– Все бывает в первый раз, – заметила я.

Он игриво толкнул меня плечом, не глядя на меня, но на поверхность вырвалась его улыбка с поклонов «Эдипа», пустив трещину по моему блоку льда. Серебряный луч света во тьме. Я знала, что он простил меня за то, что не показала ему дом, в то время как мне стало еще хуже при мысли, что приходилось прятать его.

«Я не хочу прятать его. Мне хорошо с ним».

– В тот раз, Айзек, ты был раздражен, – сказал Марти. – В этот раз ты мил. Вернись к раздражению и создай несколько слоев ваших чувств друг к другу. Строй на том, над чем мы работали в прошлую субботу.

Айзек кивнул.

– Да, конечно.

Мартин повернулся ко мне.