– Эй, во-первых, не разговаривай со мной так, – сказал он суровым тоном. – Во-вторых, я хочу, чтобы ты об этом подумала. Как плохое решение приводит к подобным ситуациям. Никто не заставлял Чарльза Пирса пропивать свой бизнес, а также часть моего бизнеса. В этом мире те, с кем ты общаешься, говорят о тебе больше, чем все остальное. А в этом городе твой круг общения влияет на нашу семью. Помни об этом.
Он отпустил меня, и двадцать минут спустя родители уже направлялись к двери.
Мама поцеловала меня в щеку.
– Веди себя хорошо, – сказала она, а потом прошептала мне на ухо: – Пожалуйста.
Папа обернулся, стоя у парадной двери.
– Хочу напомнить, Уиллоу, что мы с твоей мамой доверяем тебе. Если ты подорвешь это доверие, ты серьезно навредишь нашим отношением. Понимаешь?
– Да, папа, – сказала я, потирая руку. – Ясно и четко.
Глава тридцатая
Айзек
– Сегодня первая генеральная репетиция, мальчики? – спросила Брэнда, присоединяясь к нам с Мартином за столом с тарелкой роллов. Мне нравилась кухня Фордов, особенно эклектичный хаос искусства на стенах: культурное наследие маленького американского городка, смешанное с масками африканских племен с их медового месяца в Конго.
– Одна из многих, – ответил я.
– Нервничаешь? – спросила она. – Мартин, ты выглядишь так, словно это ты скоро взойдешь на сцену на четыре часа.
– Мне и одного хватит, – ответил Мартин. Он положил себе жареную окру и показал на меня ложкой. – Этот, как всегда, совершенно невозмутим.
– Ты ужасно молчалив, Айзек, – сказала Брэнда. Она переводила взгляд с меня на мужа. – Это часть твоего процесса?
Я моргнул и вернулся к реальности.
– Что? Нет, – мои мысли были далеки от «Гамлета». – Я подумываю остаться. В Хармони.
Вилка Мартина упала на тарелку с громким стуком.
– Повтори?
– Или вернуться, наверное.
Они оба уставились на меня.