Среди тысячи слов

Марти вытер глаза салфеткой, переданной ему Брэндой.

В груди потеплело. Он всегда относился ко мне как к сыну и не просил ничего взамен, только чтобы я вовремя приходил на репетиции. Тепло в груди – чистая благодарность и облегчение.

Мне не нужно прощаться.

Я ткнул вилкой в его сторону.

– Не рассказывайте об этом Уиллоу или кому другому. Никто не должен знать о нас. Ее папа психанет, и вы остаетесь без Офелии.

– Лидия неплохой дублер.

Я взглянул на него.

– Ой, ладно, Уиллоу особенная. Но Айзек, она… так юна.

– Я веду себя хорошо, Марти, – сказал я. – Клянусь. – Она мне очень дорога.

«Чертово преуменьшение века».

Теперь настала очередь Брэнды вытирать глаза. Она встала с места, взяла мое лицо в ладони и поцеловала в лоб.

– Я горжусь тобой, – сказал Мартин. – И поражен. Ты и Уиллоу. Не предвидел такого.

– Вранье, – сказал я, глядя в стакан с водой.

– Следи за языком, – засмеялся Мартин. – И я понятия не имею, о чем ты.

– Ага, конечно, – ответил я. Я собирался отпустить умный комментарий насчет его вмешательства и сводничества, но был чересчур благодарен.

Мартин сцепил пальцы на затылке, он выглядел чрезвычайно гордым собой.

– Ты и Уиллоу. Милые возлюбленные любят весну. Это из «Как вам это понравится»… – он хлопнул рукой по столу. – Как вам это понравится. – Мартин взглянул на жену. – Я всегда хотел поставить эту пьесу. Разве ты не видишь их этих в ролях? Уиллоу и Айзек в ролях Розалинды и Орландо.

Я закатил глаза и поскреб окру вилкой, хотя сам не мог перестать улыбаться.

– Слишком рано, Марти.

– Ну, раз ты остаешься… – он широко улыбнулся и подмигнул мне. – Но сначала, конечно же, тебе нужно пройти прослушивание.