– Я никогда… не подозревал, что он так меня ненавидел. Или ее.
– Судя по тому, что она рассказала мне, ночь, когда ее отец застал тебя в своем доме, стала кошмаром. Ты и представить не можешь. И я говорю это не для того, чтобы тебе стало плохо…
– Черт побери, Марти. Уже слишком поздно, – я обмяк, облокачиваясь о стол.
– Буду с тобой честен. Если ты вернулся, чтобы вспоминать все то, что произошло с ней три года назад, я пинком отправлю тебя далеко отсюда. Девочка достаточно настрадалась. Ты не знал. Она не сказала тебе об этом, и ты, как мог, справлялся с потерей, понимаю. Но я требую, чтобы ты осторожно обращался с сердцем этой девушки.
Я сжал зубы, борясь со слезами в глазах.
– Я закрылся, – ответил я. – Я так поступаю. Я просто…
– Знаю, сынок. Тебе тоже было нелегко.
– Мне жаль, – сказал я.
– Я и об этом знаю, – заметил Марти, снова обнимая меня. – Как и ей.
– Не знаю, что будет дальше, – сказал я, отстраняясь и вытирая глаза рукавом. – Ты режиссер, Марти. Управляй.
– Ее родители устраивают вечеринку для нас в отеле «Ренессанс» в Брэкстоне. Посмотри пьесу, а потом иди с нами.
– Ее родители? – спросил я и покачал головой. – Нет, мне нужно увидеться с ней наедине.
– Будет лучше, думаю, если ты увидишься с ней на публике. Она сама сможет решить, захочет ли говорить с тобой наедине или остаться с друзьями. Ее поддержкой. Честно?
Я заколебался, и Мартин сжал мои плечи.
– Не теряй ни секунды, – сказал он. – Каждая потерянная секунда – еще один километр между вами. Расстояние уже и так велико.
– Она захочет видеть меня? – спросил я, впервые чувствуя себя беззащитным. Такие эмоции я превращал в молчание, чтобы похоронить и защитить себя.
– Не знаю, – сказал Марти. – Но, если бы я умел предсказывать… – он поднял руки. Улыбка Марти была доброй и полной надежды. – Я бы сказал, что никогда не поздно.
В первом ряду кто-то отменил бронь. Я не мог сидеть там, поэтому Марти сделал пересадку и достал мне место в заднем ряду, где Уиллоу меня не увидит.
Свет погас. Шум голосов пяти сотен людей затих. На сцене зажегся свет, и впервые за три года я увидел Уиллоу.
Я задержал дыхание. Она была так прекрасна. Теперь ей был почти двадцать один год, и она преподносила себя с грацией и достоинством взрослого человека. Человека, прошедшего ад и вернувшегося, все еще стоящего на ногах.
ebooksa