Из профессиональной вежливости я никогда не врал ему об актерской игре.
– Я не могу сосредоточиться.
– Ты злишься.
Я нахмурился.
– Что? Нет, не злюсь.
– Да, злишься. Так что вместо того, чтобы насильно разыгрывать эту сцену, поработаем над той сценой, где это можно использовать. Перепрыгнем на третий акт, сцену первую.
– Быть или не быть? Уже?
– Еще нет. Мы начнем сразу после монолога.
Кода остальные вернулись после перерыва, Мартин рукой прикрыл глаза от света и обвел взглядом театр.
– Уиллоу? Вот она. Уиллоу, подойди сюда, пожалуйста.
Лампы на потолке ярко светили на Уиллоу, окружая ее ореолом золотистого света. На ней были джинсы, ботинки и длинный серый свитер. Мое глупое сердце сжалось при мысли о том, как она прекрасно выглядит.
– Мы собираемся сыграть акт третий, сцену первую, – сказал Мартин.
– Ладно… – ответила она, растягивая слово и пролистав сценарий. Ее глаза расширились, и она перевела взгляд с Мартина на меня.
– Сцена с монастырем? Уже?
– Я ставлю сцены не по порядку, – заметил Мартин. – Я работаю со сценами, соответствующими настроению в труппе. Итак. Гамлет только что произнес свою самую знаменитую речь, размышляя, нужно ли оставить собственную жизнь или нет. Полоний убедил короля, что безумие Гамлета заключается в его любви к Офелии. Она отдала Полонию любовное письмо Гамлета, написанное ей. И она обрывает их отношения по приказу отца.
Уиллоу прикусила губу.
– Так… Офелия рада этому? Она
Мартин покачал головой.
– Никаких пока советов. Я хочу, чтобы вы прислушивались к инстинкту, – он выжидающе глянул на нас двоих. – Ну? Поехали.
Как обычно, Мартин оказался прав, и гнев послужил своей цели. В этой сцене Гамлет вел себя с Офелией как полный придурок, а у меня было полно причин на это. Я больше не был бедным ублюдком с дерьмовым трейлером, пахавшим изо всех сил, чтобы оказаться здесь, в то время как она впорхнула сюда под руку с Джастином, а запах привилегий слетал с ее одежды, подобно парфюму. Я был чертовым принцем. Она была всего лишь дочерью приспешника короля.