Свет между нами

– Кто-то сказал бы, что это положительная черта характера.

– Другие же подметили, что мы состаримся и умрем, ожидая, когда ты наконец поделишься со мной основными вехами своей не-очень-интересной жизни.

– Ладно, ладно. Ты тот еще ворчун, – рассмеялась я. – Эм… я приехала сюда учиться в Джульярде.

– Нет, нет, постой. Не надо этого волшебного – пуф! – и ты уже в Джульярде. Вернемся назад. Сколько лет ты играешь на скрипке?

– О… с детства. С тех пор как себя помню.

– Почему? Родители заставили? Водили тебя на уроки музыки в надежде заполучить гения?

– Как раз наоборот. Я сама отчаянно жаждала играть.

Ной кивнул, его жесткие черты лица смягчились, словно ему пришелся по вкусу мой ответ.

– Что тебя вдохновило?

– Увидела концерт по телевизору. Мне было, наверное, около четырех лет. Это было выступление женщины, солистки. Не знаю, кто это был, но я слушала ее как… завороженная.

Я мысленно вернулась в тот день много лет назад. Воображение нарисовало старый телевизор, еще без плоского экрана, и нашу гостиную: теплую, коричневую, пахнущую кленовым деревом и сушеными апельсинами.

– Я будто видела будущую версию себя и заявила родителям, что хочу играть так же, как она. Стоя, в то время как остальные скрипачи сидят. И мне хотелось этого не ради похвал. Ни тогда, ни сейчас. Я играю вовсе не ради этого. Тогда я еще не знала, что такое концерт и что такое опера, но уже понимала, что эта солистка взывала своей игрой к самому композитору. Ее музыка была душой исполняемого произведения, и я… хотела быть такой, как она, – я покачала головой при воспоминании об этом, подавленная тоской, заполнившей мое сердце. – Так все и началось.

Ной несколько секунд молчал, затем произнес:

– И ты была хороша. Больше, чем хороша.

– Полагаю, что да. Оказалось, у меня есть способности.

– Ты хотела сказать талант.

– Да, наверное, это более подходящее слово. Но родители хотели, чтобы у меня была нормальная жизнь, учеба в школе, обычные друзья. Поэтому я брала уроки и играла в местных оркестрах, а не в больших концертных залах и студиях звукозаписи.

– Ты обижаешься на родителей? Могла бы давно стать звездой.

– Нет, я благодарна им. Я не хотела уезжать из Монтаны и разлучаться с родителями или… Крисом. Думала, музыка всегда будет со мной, поэтому спокойно ждала своего часа. В Джульярде мне дали частичную стипендию, но последний год обучения дался мне очень тяжело.

– Твой брат, – тихо сказал Ной.