Свет между нами

22
18
20
22
24
26
28
30

– Но у тебя действительно есть этот шанс, Ной… – прошептала я со слезами на глазах.

– Боже, Шарлотта. Я не заслуживаю тебя.

– Не говори так, – я усиленно заморгала, но это не остановило слезы.

– Но я и правда не заслуживаю, – он нашел ладонью мою щеку и стер большим пальцем слезы. – Не плачь из-за меня. Пожалуйста, не плачь. И не позволяй мне поцеловать тебя. Я не должен…

Но он поцеловал меня.

Я задержала дыхание, сердце бешено колотилось в груди, когда Ной накрыл мои губы своими, подарив мне самый нежный поцелуй в моей жизни. Сердце пропустило удар, пока он касался моих губ сладко и невесомо, а потом с тихим стоном придвинулся, чтобы углубить поцелуй. Его рот был влажным и теплым, и наши языки на короткое чудесное мгновение сплелись. Внизу живота разлилась тяжесть, и я притянула Ноя к себе, чтобы целовать его снова и снова. Целовать всю ночь напролет, потому что теперь, когда мы сделали это, я не хотела, чтобы это прекращалось.

Но Ной был изнурен. Мигрень высосала из него все силы. Скользнув своими губами по моим еще раз, он уронил голову на подушку.

– Прости меня, – тихо попросил он, стараясь не прикрыть веки. – Пожалуйста, прости. За каждое грубое слово. За каждый раз, что я кричал на тебя, сердился и ругался. Ради бога, прости за все это. Не потому что сегодня ты нашла меня и спасла, а потому что я не заслуживаю этого… Я омерзителен.

– Это не так, Ной, – прошептала я. – Тебе мучительно больно. Я это понимаю.

Он помотал головой.

– У тебя тоже есть раны, но ты не похожа на меня. Совсем не похожа. Ты славная, милая и добрая. И прости, что я поцеловал тебя. Я не должен навязываться тебе, Шарлотта, – Ной вздохнул. Сон медленно забирал его у меня. – И злость… она вернется, я в этом уверен. Но я заранее прошу прощения и за это. Хорошо? Ты не забудешь?

Перед глазами все расплылось – их снова заполнили горячие слезы.

– Ной…

Но он закончил. Закончил говорить и касаться меня.

Я лежала рядом с ним, глядя на его спокойное лицо, обнимая столько, сколько могла себе позволить. Долгое время. Потом осторожно, стараясь не побеспокоить его, выскользнула из кровати и на цыпочках вышла за дверь. Я оставила ее приоткрытой на случай, если мигрень вернется и я понадоблюсь Ною.

Спустившись в гостиную, я, словно лунатик, дошла до дивана и села. Из окон лился карамельный солнечный свет, и я удивилась тому, что на дворе еще день. Казалось, мы с Ноем долгие часы были отрезаны от мира. Я сидела в напряжении и оцепенении, пытаясь совладать с бурлящим внутри водоворотом эмоций. Я заметила, что обхватила колени руками, и пришла к выводу, что мне нужно чем-то себя занять: двигаться, говорить, что-то делать.

Меня охватила странная паника. Я сошла на первый этаж, в свою комнату. Дрожащие пальцы схватили и чуть не уронили мобильный. Я собиралась позвонить родителям и поплакать с ними о Крисе. Или позвонить Мелани и рассказать о поцелуе с Ноем Лейком, который вытянул из меня то, что я держала под замком.

Но позвонила Люсьену.

– Allô, cela est Caron[26].

– Где они, Люсьен? – требовательно спросила я. По щекам рекой текли слезы.