– Меня удивляет то, что я хотел это пережить, – фыркнул он.
В горле встал ком.
– О чем ты?
– Очнувшись от комы, я изо всех сил боролся за жизнь, иначе бы умер. Надо было сдаться, но я этого не сделал. Из-за надежды. Глупой и бесплодной надежды.
Мне не хотелось, чтобы Ной умолкал, но он больше ничего не сказал, а я не смогла найти нужных слов. Ной ненавидит жалость, и ничто не облегчит боль от его потери. Мне это было известно не понаслышке. Горе должно пройти свой путь, и этому нельзя помешать. Мое все еще бежало, как и Ноя, поэтому я оставила бесполезные слова при себе. Я здесь, рядом с ним, когда никого больше нет. Возможно, это важнее слов.
– Хочешь, я помою тебе голову? – я дотронулась до его темных шелковистых волос на затылке, но Ной дернулся от моего прикосновения.
– Нет, – хрипло воскликнул он и судорожно вздохнул. – Нет, прости. Там… самые ужасные шрамы. Не трогай их… пожалуйста.
– Хорошо, не буду. Все, что пожелаешь.
– Я хочу спать, Шарлотта. Я так устал.
– Конечно. Давай заканчивать с ванной.
Я выключила воду и сняла с вешалки полотенце. Помогая Ною подняться, отвела взгляд и подала полотенце. Он обмотал им бедра, зацепив на поясе, и я довела его от ванной до кровати.
– Садись, а я схожу за одеждой.
Я достала из ящиков нижнее белье, футболку и мягкие пижамные штаны. Потом подождала, пока Ной оденется, и помогла ему забраться в постель. Он нащупал изголовье, чтобы не удариться о него головой, и улегся на подушку.
– Отдыхай. Я помою раковину…
– Нет, Шарлотта…
– Да, – твердо ответила я. – Мне несложно.
Ной слабо покачал головой, придавленный усталостью.
– Не уходи… Побудь со мной еще немного, пожалуйста.
Мое тело замерло, а сердце пустилось вскачь.
– Хорошо, – выдавила я и легла рядом с Ноем.