Сейчас и навечно

– Пока-пока, – ответила Оливия и запела своим тоненьким голосочком: – Пока-пока, пока-пока…

– Она прелесть, – сказала мне Элис с болезненной жалостью в глазах. Она хотела было добавить что-то еще, но муж осторожно приобнял ее за плечи и повел к выходу.

Я закрыл за ними дверь, пока Джексон вскрывал конверт.

– Что там? – спросил я, с трудом расслышав собственные слова за шумом крови в ушах.

– Повестка. На пятницу. – Он поднял на меня глаза. – Они подали запрос о предоставлении им полной опеки над Оливией.

– На основании чего? – спросил я. – Какова причина?

Но, конечно, я уже знал ответ на этот вопрос. У Эбботов было достаточно оснований, и если они еще не знали об этом, то скоро узнают.

Я снова и снова крутил конверт из генетической лаборатории в руках, адрес то появлялся, то исчезал с каждым оборотом. Рядом со мной, в центре кровати, спала Оливия. Я соорудил вокруг трехмесячной малышки щит из подушек, чтобы ее оградить, все еще опасаясь, что она может скатиться. Я сидел рядом и наблюдал, как она спит. Как дыхание поднимает и опускает грудь, как пульсирует вена на ее шее.

«Моя ли кровь текла в ее венах?»

Медленно, чтобы не разбудить ее, я вскрыл конверт. Внутри лежали результаты теста на отцовство, которые поставят все точки над i. Покажут вероятность того, изменится ли моя жизнь навсегда, или я передам ребенка компетентным органам и все вернется в прежнее русло? Но тихий голос внутри меня подсказывал, что моя жизнь и так полностью изменилась, – со стопроцентной вероятностью – и неважно, что скажет тест.

Дрожащими руками я развернул листок и пробежался взглядом по рядам цифр, которые ни о чем не говорили мне. Значение имел лишь результат в конце.

Вероятность отцовства 0 %.

Только что с меня спал груз ответственности. На восемнадцать лет и больше. Моя жизнь могла продолжаться так же, как и прежде. По плану. Юридическая школа, должность помощника судьи, федеральный прокурор, окружной прокурор…

Я ожидал, что испытаю облегчение.

Но оно так и не пришло.

Я вздрогнул от воспоминаний. Реальность напоминала кошмар, продолжение которого откладывалось в течение десяти месяцев, а теперь возобновился вновь.

Джексон покачал головой и посмотрел на Оливию. Мой взгляд последовал за ним. К моей маленькой девочке. Зачем нужен какой-то клочок бумажки, который будет диктовать мне, что я должен чувствовать своим сердцем? В моей чертовой душе?

Оливия подняла глаза на меня из-за кучи кубиков на полу и улыбнулась.

– Пока-пока!

Действие второе